158 
— Ронго Ронго говорит, что Глория не мертвый! — утешила Гвинейру Моана, когда та положила себе в тарелку совсем мало еды. Она прекрасно знала, что тревожит хозяйку. — Она спрашивать духи, тикки говорит, ее сердце петь печальные песни, но она недалеко.
— Большое спасибо, Моана. — Гвин заставила себя улыбнуться.
Наверное, Моана что-то заплатила колдунье за ритуал, а может, Ронго провела его просто ради интереса или по поручению вожака Тонги. Временами Тонга спрашивал о Глории. Он переживал, хотя, скорее всего, по другой причине.
В салоне зазвонил телефон. Кири и Моана вздрогнули.
— Духи звать! — произнесла Моана, но не поднялась, чтобы пойти в салон и снять трубку.
Кири была смелее — и любопытнее. Однако странный маленький коробок, из которого доносились голоса, пугал обеих маори. В принципе, Гвинейру тоже, хотя его преимущества она давно оценила.
Наконец Кири пошла к телефону — и вскоре вернулась.
— Телефонистка сказала, звонок из Данидина. Мы принимаем?
— Конечно. — Гвинейра встала.
Вообще-то, она ожидала звонок ветеринара из Крайстчерча, который приготовил ей новое средство для дегельминтизации. Но Данидин?
Она терпеливо дождалась, пока телефонистка соединит ее.
— Можете говорить! — наконец произнес взволнованный голос.
Гвинейра вздохнула. Телефонистка, женщина «из конторы», сидевшая в Холдоне, была знаменита тем, что слушала все разговоры, а потом обсуждала их содержание с подругами.
— Это Киворд-Стейшн, Гвинейра МакКензи, — сообщила Гвинейра и стала ждать.
Сначала на другом конце провода было тихо. Потом кто-то откашлялся и послышался сдавленный голос:
— Бабушка Гвин? Это… это Глория.
Гвинейра не стала лишать себя удовольствия забрать внучку из Данидина.
— Вы сможете? Так долго ехать на поезде? — тревожилась мисс Бличем.
Гвинейра перекинулась с Глорией лишь парой слов, подробнее говорила уже с ее учительницей. Сама девушка, взволнованная донельзя, не смогла сказать почти ничего. Даже насчет места своего пребывания она сообщила очень коротко: «У мисс Бличем, в школе…» Гвинейра никак не могла понять девочку, впрочем, возможно, все дело было в том, что сердце ее отчаянно колотилось. Глория жива, она в Новой Зеландии!
Наконец мисс Бличем забрала у девушки трубку. От нее Гвинейра узнала самое важное.
— Я ведь могу просто посадить Глорию на поезд, а вы встретите ее в Крайстчерче.
Но Гвинейра и слушать не стала.
— Конечно, я переживу поездку, мне ведь не придется тянуть вагон на себе! — со своей обычной решимостью заявила она учительнице. — И, в первую очередь, я больше не хочу рисковать! Я ни в коем случае больше не оставлю девочку одну. Пусть побудет у вас, а я приеду не позже чем через три дня. Присмотрите за ней хорошенько!
Забыв о своем возрасте, Гвинейра буквально протанцевала через весь салон обратно в кухню с бутылкой шампанского в руке.
— Я еду в Данидин, дети, я привезу Глорию! Ах да, и пусть Ронго Ронго заберет мешок семян. Здорово она это проделала, с духами-то!
Мисс Бличем и Глория ждали Гвинейру в Данидине, и пожилая женщина сразу заметила, что что-то не так. Девушка в закрытом темно-синем дорожном костюме вела себя как-то слишком нервно, все время цеплялась за руку такой повзрослевшей, уверенной мисс Бличем. Обе они немного напоминали старых дев. Даже Гвинейра выглядела более современно в своей яркой одежде, чем двадцатилетняя Глория. Радуясь возвращению правнучки, она наконец-то сняла мрачные черные платья и купила в Крайстчерче элегантный дорожный костюм сочного цвета морской волны. Белые полоски на воротничке и манжетах оживляли его, а шляпка в тон игриво сидела на уже совершенно седых волосах Гвинейры.
— Глория!
Гвинейра подмигнула ей сквозь стеклышко лорнета. Он казался ей элегантнее, чем эти бесформенные очки, которые у нее тоже были. Впрочем, для ее возраста зрение у Гвинейры было еще довольно хорошее. Очки ей нужны были только для чтения. Однако теперь она хотела как можно лучше разглядеть потерявшуюся внучку. — Ты так повзрослела!
Улыбка Гвинейры и ее слова маскировали ужас, охвативший ее при близком рассмотрении Глории. Девушка казалась не просто взрослой, она казалась… старой. Взгляд был неподвижен и почти без выражения. С другой стороны, Глория вела себя по-детски пугливо. Мисс Бличем пришлось мягко, но решительно вырвать у нее свою руку, чтобы пожать руку ее бабушки. Когда же Гвинейра обняла Глорию, ей показалось, что ее прикосновение было неприятно девушке.
158 
