Особенно,... 
32 
— Неужели Лилиан пишет что-то такое, что подрывает устои? — с тревогой спросил Джек. — Она несчастна?
Илейн рассмеялась.
— Отнюдь. Но боюсь, что представление Лили о счастье не совсем совпадает с представлениями ее учительниц. Вот, прочти сам!
Она достала из кармана платья последнее письмо Лилиан. Илейн носила с собой письма Лилиан и постоянно перечитывала их до прибытия следующих, что свидетельствовало о ее тоске по дочери.
— «Дорогая мамочка, дорогой папочка, дорогие братья, — прочел Джек. — Я получила плохую отметку за работу по английскому языку, в которой нужно было написать пересказ одной истории мистера По. Но она была такая грустная, что я придумала другой конец. Наверное, это было неправильно. Иногда мистер По писал довольно грустные истории, а еще очень страшные. А ведь привидений совсем не существует. Я знаю это, потому что на прошлых выходных была вместе с Амандой Волверидж в замке Блумбридж. У ее семьи есть огромный замок, и там должны водиться привидения, но мы с Амандой не спали всю ночь и никаких привидений не видели. Только ее глупого брата под простыней. Кроме того, мы катались верхом на пони Аманды, и это было очень весело. Мой пони был быстрее всех. Руб, может быть, ты пришлешь мне вету? На прошлой неделе мы засунули паука в карту, которую должна была развернуть мисс Комингден-Пруст. Она ужасно испугалась и вскочила на стул. Мы увидели ее панталоны. С ветой было бы еще лучше, потому что веты иногда подпрыгивают…»
Шарлотта захихикала, словно сама была маленькой девочкой, подшучивающей над своими учительницами. Огромные новозеландские насекомые наверняка произвели бы в английских классах большое впечатление.
Джек тоже смеялся, хоть и несколько подавленно. Это письмо было потрясающим; складывалось впечатление, что слышишь, как болтает маленькая Лилиан. По сравнению с этим веселым посланием письма Глории казались почти жуткими. Сухие отчеты о занятиях, на которые дома девочка ни за что не стала бы тратить время. Нужно попытаться прекратить это. Вот только он понятия не имел, что и как следует сделать.
6
Глория ненавидела каждую секунду, проведенную в «Оукс Гарден». Девочке казалось, что все сговорились против нее.
Все началось с противных соседок по комнате, не упускавших ни малейшей возможности для критики. Может, они завидовали тому, что у нее знаменитая мать, а может, им просто нужен был козел отпущения, чтобы отыграться на нем, выплеснув свое раздражение. Глория не собиралась предаваться глубокомысленным размышлениям на эту тему. Но ей было обидно, оттого что она не могла отплатить насмешничающим девочкам той же монетой — равно как и игнорировать их нападки. В конце концов, она ведь и сама знала, что некрасива и что в школьной униформе выглядит неуклюже. А о глупости и отсутствии таланта ей каждый день безжалостно напоминали в «Оукс Гарден».
Впрочем, школа, несмотря на то что педагогические усилия были нацелены на поощрение художественных навыков, не была кладезем творчества и талантов. Большинство других учениц так же неловко, как и Глория, обращались с кистью, сажая кляксы краски на полотна, и лишь с помощью учительниц им удавалось нарисовать дом или сад с учетом правильной перспективы. Габриэлла Уэнтворт ужасно играла на скрипке, да и игра Мелиссы на виолончели была не лучше. Лишь немногие девочки были одарены творческими способностями, а остальные, в лучшем случае, просто восхищались музыкой или живописью. Лилиан Ламберт, к примеру, нисколько не стесняясь, сыграла на фортепьяно своей учительнице музыки «Аннабель Ли» и удивилась, что мисс Тэйлер-Беннингтон не пришла в восторг. Лили была лишь немногим более одаренной, чем Глория, но уроки музыки ей нравились, как и большинству других девочек. Ладно, на индивидуальных занятиях, призванных помочь овладеть музыкальным инструментом, все мучились, но, к примеру, петь в хоре любили все, кроме Глории. Впрочем, ни одной другой ученице не довелось пережить такие пытки, какие выпали на долю дочери Куры-маро-тини Мартин.
Глория предчувствовала недоброе еще тогда, когда мисс Уэджвуд, руководительница хора, вызвала ее петь одной из первых.
— Дочь знаменитой миссис Мартин! — объявила мисс Уэджвуд, и ее глаза засияли. — Я так рада, что ты приехала к нам. У нас слабоватые альты, и, если у тебя голос хотя бы вполовину такой же, как у матери, ты сможешь существенно их усилить! Спой, пожалуйста, ля.
32 
