157 
Над ней склонился какой-то мужчина. У него было лицо Аруна, только с небольшим шрамом на щеке, и его глаза, в которых блестели слезы. Он выглядел старше примерно настолько, сколько длилась их разлука, хотя Сона чувствовала, что происшедшие в нем перемены тянут на десятки лет. И вместе с тем только она могла заглянуть в глубину его души и увидеть, что там есть и ростки счастья, и искорки света, и сердечное тепло, сохранившиеся, словно угли под пеплом, и даже трогательные юношеские мечты.
– Ты знаешь меня? – тихо спросил он.
– Я не знаю вас, но вы пришли ко мне в облике моего мужа.
– А ты явилась мне в образе моей покойной жены Соны.
– Я жива! – прошептала она.
Сердце Аруна рвалось наружу. В нем проснулась и бурлила жизнь, вскипая волнами счастья, в которое он еще не до конца поверил. Чтобы разрешить сомнения, он дотронулся до Соны. И сразу понял, что это она. Живая, настоящая, теплая!
Сейчас он чувствовал ее руку как нечто единственное реальное в этом мире. Сона сжала его пальцы, а потом вдруг отпустила.
– У меня ребенок.
– Вижу. Мой?
– Нет. Я не хотела тебе изменять и никогда бы этого не сделала, но так получилось…
– Не по твоей вине?
– Да.
Он стиснул кулаки, и в его глазах мелькнуло выражение, которого она раньше не видела.
– Я так и знал.
Сона с горечью покачала головой.
– Ты ничего не знаешь.
– Ты расскажешь мне, и я накажу того, кто посмел тебя обидеть!
– Это в прошлом. Латика дала мне силы жить дальше.
– Так нашу дочь зовут Латика?
Сона заплакала. Бережно обняв жену, Арун поставил ее на ноги и крепко прижал к себе.
– Я не искал тебя, потому что думал, что ты мертва! Я приехал в Варанаси вместе с Ратной и ее сыном. Я не видел смысла ни в чем, мое горе казалось неисчерпаемым. Я бы ни за что не поверил, что боги способны на такие чудеса!
– Я верила, что ты жив, но думала, что нам не суждено быть вместе, – прошептала Сона.
– Почему? Из-за ребенка?
– Не только.
Сона думала о Бриджеше. Разве сможет Арун тягаться с ним, ведь он никогда не держал в руках оружия!
– Нас ничто не разлучит больше, если я – твой муж!
Латика проснулась. Привыкнув к мельтешащей вокруг толпе, девчушка не боялась людей и с любопытством смотрела на незнакомого мужчину.
– Дай мне ее! Не бойся, благодаря сыну Ратны я научился обращаться с маленькими детьми.
Однако когда Арун протянул к ней руки, Латика заплакала.
– Это от голода, – сказала Сона. – Мы ничего не ели со вчерашнего дня. Своего молока у меня давно уже нет, и мне не на что купить даже лепешку.
– Идем!
К счастью, Ратна успела вернуться домой. Ее изумлению и радости не было предела. Пока Сона и Латика пили чай с молоком, она занялась стряпней. Приготовила суп из баранины с приправой из смеси простокваши, кардамона и аниса и шарики из белого куриного мяса под острым соусом, сварила целую гору риса.
Сона не хотела рассказывать все и сразу, и Арун это понял. Он заговорил о себе, и, слушая мужа, молодая женщина смотрела на него столь завороженно и с такой любовью, что он задыхался от счастья.
Когда она поведала, как вновь угодила к Суните, Арун произнес сквозь зубы:
– Я убью ее!
И после еще несколько раз повторил эти слова как заклинание.
Ратна удивленно покосилась на Аруна. Вероятно, ее названый брат изменился намного больше, чем она предполагала.
На самом деле Арун не желал видеть льющуюся кровь, вдыхать удушливый дым, слышать пронзительные крики – воспоминания о коротком военном периоде жизни до сих пор тревожили его по ночам. Он надеялся, что больше ему не придется думать о мести, – если только кто-то вновь не посмеет встать на пути у него и Соны.
Несмотря ни на что, этот день был счастливым и прошел быстро. В час, когда шафранное солнце опустилось в дымку над Гангом, Арун с Соной уединились в одной из комнат. Ратна сказала, что присмотрит за обоими детьми.
Молодой человек чувствовал себя богом Рамой, отыскавшим свою возлюбленную Ситу, которую похитил коварный демон Раван. Его сердце сжалось от горечи, когда Сона рассказала ему историю появления на свет Латики.
– Они не могли справиться со мной и ни за что не заставили бы меня принимать мужчин! Но когда им обманом удалось опоить меня опием, я оказалась бессильна перед ними. Я не знаю, кто отец Латики. Когда она родилась, я хотела утопить ее в Ганге, но вовремя одумалась.
У Аруна пересохло в горле, и он с трудом вымолвил:
157 
