25 
Как он издевался над ней! Тристан понял, что она ненавидит его!
Женевьева покачала головой:
— Нет, я не передумала. Прошу меня простить, я скоро вернусь. — И она поспешила прочь. Майкл и Темкин поднялись, притворно потягиваясь и зевая. Но рыцари Тристана, похоже, ничего не заметили.
С облегчением вздохнув, Женевьева вбежала в кухню и схватила за руку Грисвальда.
— Грисвальд, останься с ними да проследи, чтобы кубки были наполнены доверху. Они должны напиться, и как можно быстрее!
Слуга кивнул. Женевьева в изнеможении прислонилась к стене кухни. Сколько времени у нее в запасе? Секунды и минуты стремительно истекали.
Вернулся встревоженный Грисвальд.
— Он ищет вас, миледи.
Кивнув, Женевьева расправила плечи и легкой походкой вошла в зал. Обходя вокруг стола, она вновь ощутила на себе пристальные взгляды мужчин и покраснела.
Тристан беседовал с добродушно улыбавшимся мужчиной по имени Джон, но, едва заметив Женевьеву, направился к лестнице. Не спуская с нее любопытных и умных глаз, Тристан взял ее за руку.
Перед глазами все поплыло, она не видела ничего, кроме сильных длинных пальцев Тристана, ощущала тепло его руки, мощь мускулов. Женевьева даже слышала его дыхание — они стояли так близко, что ей показалось, будто она чувствует биение его сердца.
Сердца, которое вскоре замрет навсегда.
Она вдруг подумала, что Тристан — великолепное животное вроде жеребцов отца, рожденное сражаться и побеждать в бою. Ей было даже досадно, что такой красавец должен умереть в расцвете сил. Женевьева задрожала.
— Вам холодно? — спросил Тристан.
— Нет, нет… не знаю.
Даже голос Тристана волновал ее. Когда он говорил негромко, его низкий голос казался бархатным, но иногда становился громоподобным. Если бы они познакомились при других обстоятельствах, будь Тристан другом ее отца, а не его убийцей, Женевьева, возможно, увлеклась бы им или немного пофлиртовала, дразня Акселя…
Она бросила взгляд на суровое лицо Тристана.
Нет, флиртовать с таким человеком она не осмелилась бы. Кем бы он ни был, другом или врагом, Тристан внушал странную робость… и волновал. Да что это с ней сегодня?
На миг Женевьева прикрыла глаза. К счастью, любой ночи приходит конец! Скоро Тристан де ла Тер умрет.
Такое решение она приняла не сама. Все в замке сошлись на том, что у них остался единственный шанс победить — заманить врага в ловушку.
— Миледи! — преувеличенно любезным тоном сказал Тристан.
— Сюда, прошу вас. — Женевьева остановилась перед дубовой дверью своей спальни.
Открывая ее, она чувствовала на себе взгляд Тристана. Взгляд темных, обжигающих глаз, который проникал в душу, пробуждая незнакомый трепет, нечто большее, чем страх и волнение, но что именно — Женевьева не понимала. В этом человеке было что-то загадочное и манящее.
Он был неуловим, как пламя… и порождал пламя в ней. Женевьева слишком хорошо помнила его объятия.
Она взмолилась о том, чтобы Майклу и Темкину хватило времени спрятаться.
Глава 5
Войдя в спальню, Тристан осмотрелся: время от времени он бросал взгляды и на спутницу. Женевьева не сомневалась, что Тристан проверит, нет ли кого-то в комнате. Она нервничала, потому что Тристан заметил ее усмешку. В комнате никого не было, и все же он ожидал нападения.
Сложив руки за спиной, Тристан начал расхаживать по спальне, поражавшей воображение, как и весь замок Иденби.
В центре просторной комнаты на возвышении стояла широкая кровать. Полог и занавески, привязанные лентами к резным столбикам, были сшиты из дорогой парчи — желтой и зеленой. Изголовье кровати, украшенной резьбой, представляло собой настоящий шедевр. На нем была изображена сцена охоты — мчащиеся лошади, всадники в развевающихся плащах, ястребы и соколы с расправленными крыльями.
За кроватью, в уютном уголке, находился большой камин, особенно манивший к себе в прохладный день. Перед огнем стояли кресла с изогнутыми ножками. Здесь хозяин замка мог неспешно беседовать со своей женой или потягивать подогретое вино, глядя на огонь.
Стены спальни были побелены, дальнюю украшала роспись, подобная рисункам на гобеленах. Узкие высокие окна напоминали бойницы, но каменные карнизы создавали впечатление изящества и красоты. Вдоль стен стояли сундуки, у самой двери разместился массивный дубовый шкаф, а рядом с ним, между двумя сундуками — изящный резной дубовый туалетный столик с аккуратно разложенными на нем серебряными гребнями, костяными шпильками и флаконами. Здесь же Тристан заметил умывальник с расписным кувшином и тазом; на сиденьях стульев лежали мягкие подушки.
25 
