Особенно,... 
14 
— Можно примерить вот это?
— Розовый бриллиант — отличный выбор, — заметил ювелир, протянул кольцо Наварру, а тот надел его Тоуни на палец.
Оно на удивление хорошо подошло ей по размеру.
— Мне нравится, — заявил Наварр.
— Оно просто потрясающее! Невероятно! — выдохнула Тоуни и тут же ощутила, как его пальцы сжались у нее на запястье.
Наварр метнул на нее строгий взгляд в наказание за столь бурное выражение эмоций. Из чемодана как по волшебству возникло несколько коробочек с другими украшениями с бриллиантами. Не советуясь с ней, Наварр выбрал пару сережек в форме капелек, изящный тонкий браслет и брошь. Тоуни решила, что их ей дают напрокат, чтобы она их надела сегодня вечером.
— Постарайся не вести себя как пустоголовая девица, — сказал Наварр, когда они остались одни. — Меня это раздражает. — Наварр Казьер, похоже, редко терял хладнокровие и присутствие духа, разве что когда так страстно ее целовал. — Мой английский адвокат скоро с тобой созвонится по поводу соглашения о неразглашении, которое ты должна подписать. У меня дела, так что до скорого.
— А можно мне выйти на улицу? Я здесь просто с ума схожу.
— Если выйдешь или с кем-нибудь свяжешься, наше соглашение будет аннулировано, — холодно сказал Казьер. — Элиза составит тебе компанию, пока меня не будет.
Пришла Элиза, и не успел Казьер выйти за дверь, как у Тоуни в руках оказался ее блокнот. Она изобразила Наварра, а за его спиной — Элизу. Тоуни много чего не понимала. Зачем Казьеру нанимать женщину, чтобы та притворялась его невестой? Что он скрывает от нее и от всего остального мира? Какие секреты хранятся у него в ноутбуке? Ведь он готов даже держать ее взаперти у себя в номере, чтобы она не выдала эти секреты…
— Можно посмотреть твой рисунок? — спросила Элиза.
Тоуни скорчила гримасу.
— Если на нем босс, я никому не скажу, — пообещала Элиза, и Тоуни протянула ей свой блокнот.
Элиза рассмеялась:
— Ты хорошо его поняла. Но он не бабник.
— Комикс — это шутка, Элиза, — пояснила Тоуни. — Ты очень ему предана.
— Первый год своей работы я ужасно его хотела. — Элиза сморщила носик. — Он такой красивый, я тогда просто глаз от него не могла отвести.
— А потом он открыл рот и заговорил, — без выражения добавила Тоуни.
— Нет, нет! — Элиза засмеялась. — Нет, как только я увидела его с его дамочками, я сразу поняла, какая я дура. Его внимание привлекают только самые красивые, и даже с ними он больше пары недель не задерживается. Особенно если они требуют от него времени и внимания. Он ни за что не связался бы с подчиненной, и вообще он заядлый холостяк и не хочет ничего менять.
— Я могу его понять. А с кем он сейчас встречается?
Элиза резко выпрямилась, словно только что вспомнила, кто такая Тоуни и что она здесь делает.
— Извини, я не могу тебе сказать. Это конфиденциальная информация.
Щеки Тоуни порозовели.
— Конечно-конечно, я понимаю.
Минут через десять пришел обходительный адвокат с договором о неразглашении. Она его подписала после его разъяснений, и адвокат ушел, вполне довольный результатом визита. Элиза заказала им обед в номер. Когда обед принесли, Тоуни заметила, как официант то и дело бросает взгляды на салфетку у нее на коленях. Она провела по ней рукой и почувствовала под пальцами листок бумаги, который сунула в карман джинсов. Записка? От кого? И о чем? Из всех работников отеля она сблизилась только с Джули. А зачем Джули пытаться с ней связаться?
Словно извиняясь за то, что ничего не сказала о личной жизни босса, Элиза поведала Тоуни о своем женихе Мишеле. Он работал шеф-поваром в Париже, и виделись они нечасто, потому что Мишель работал по вечерам, как раз тогда, когда Элиза обычно освобождалась. После легкого обеда Тоуни направилась в туалетную комнату, чтобы прочитать записку. Ее мучила совесть, потому что задача Элизы как раз и заключалась в том, чтобы не допустить ничего подобного.
«Позвоните по этому номеру, — было в записке. — Информация о Наварре Казьере стоит дорого».
Подписи не было. От кого это? От журналиста, который пытался подкупить Джули? Он надеется, что она воспользуется своим нынешним положением и станет шпионить за Наварром Казьером?
Ей стало противно оттого, что она вообще прочитала эту записку. Может, Казьер и думает, что она совсем беспринципная, раз согласилась взять деньги за то, чтобы притвориться его невестой, на самом деле сделала она это только затем, чтобы ее бабушка Селестина могла остаться в доме престарелых. Если бы Казьер не мог так легко лишить ее работы, она бы сразу отвергла его предложение.
14 
