40 
– Закрой свой гарем, иначе у нас не будет брачных отношений.
– Мой… Откуда ты взяла, что я содержу гарем? – строго спросил он.
– Пожалуйста, Рахим, не играй со мной в игры. Я не могу с этим смириться даже под угрозой тюрьмы. Измена не является частью нашего брачного соглашения.
– Аллегра, помолчи секунду, – попросил Рахим. Объехав очередную дюну, он остановил джип. Аллегра напряженно ждала его ответа, до боли сцепив руки.
Я не знаю, откуда ты это взяла, но никакого гарема нет и в помине, ни в восточном крыле, ни в каком-либо другом месте дворца. У моего отца был моногамный брак, и у деда тоже. Ты всегда будешь моей единственной женщиной. В восточном крыле живут девушки-студентки, которые обучаются в интернатуре по окончании основного университетского курса. Юноши-студенты живут в другом крыле.
Аллегра потрясенно уставилась на него, приоткрыв рот, но не в силах произнести ни слова.
Я… Что?
Он терпеливо повторил:
– Если не веришь мне, можешь сама у них спросить.
Аллегра отрицательно покачала головой.
– Это… совсем не обязательно.
– Значит, не нужно закрывать крыло? – усмехнулся Рахим.
Она залилась румянцем.
– Нет, конечно. Но ты не можешь винить меня за это, – пробормотала она.
– Согласен. Но если тебя еще что-то мучает, лучше прояснить все сейчас, – с фатальным спокойствием произнес он. Такой тон она слышала лишь однажды, когда обвинила его в пренебрежении интересами страны во время визита в Дар-Аман два месяца назад.
– Рахим…
Рахим запустил мотор, и они тронулись дальше.
– Ты дала клятву и приняла мое имя, дорогая. Теперь это уже выше нас. Сейчас тебе известно, что гарема нет. Ты принадлежишь мне, и я осуществлю свой супружеский долг.
Аллегра и не собиралась спорить. Она сама хотела того же, поэтому ответила:
– Ты можешь обладать мной, сколько хочешь, но и я буду обладать тобой.
Рахим со звериным рыком утопил педаль газа в пол, посылая джип вперед. Этот рык сулил Аллегре скорое удовольствие, в чем она не стыдилась себе признаться.
Бедуинский шатер будто материализовался из воздуха.
Высотой с двухэтажный дом шатер мог вполне вместить бассейн виллы Ди Сионе на Лонг-Айленде. Створки шатра в традиционных сине-золотистых тонах Дар-Амана были гостеприимно распахнуты. Фонари освещали уютное внутреннее пространство.
Рахим припарковал джип и помог Аллегре выбраться из машины. Прижав ее к себе, он запустил пальцы в ее локоны и посмотрел ей прямо в глаза.
– Теперь мы моя. Никаких недомолвок и подозрений. Прошлое осталось в прошлом.
Она знала, что он имеет в виду ее вопрос про гарем.
– Но наш брак, надеюсь, не диктатура. Все мои опасения будут рассеиваться должным образом?
– Безусловно. Но все вопросы и проблемы нужно решать в момент их возникновения, а не мучиться неделями, – проворчал он.
– Я пыталась, но ты не ответил на мой звонок.
– У тебя была возможность поговорить со мной задолго до сегодняшнего дня, не так ли? – упрекнул он.
– Согласна. Прости меня. Могу я загладить вину? – смело предложила она, теснее прижавшись к нему.
– Да, дорогая, можешь, – хрипло прошептал он.
Она едва успела коснуться губами его рта, как он приник к ней в жадном поцелуе. Его язык требовательно ласкал ее рот, и Аллегра чувствовала всю силу его желания.
Когда он оторвался от ее губ, она тоже дрожала от вожделения.
– Я умирал от желания сделать это с того момента, когда увидел тебя идущей ко мне по пляжу, – пробормотал он.
Она обвила его шею руками, чтобы не потерять равновесие.
– Почему же не сделал? – лукаво спросила она.
– Я бы не смог остановиться, а мне не хотелось шокировать тебя в присутствии твоего брата и сестры.
Аллегра чмокнула его в щеку.
– Спасибо. Как прошел ваш разговор с Алессандро?
Рахим скривился.
– Скажем так, в итоге мы поняли друг друга. И хватит об этом. У меня есть дела поважнее в нашу первую брачную ночь.
Он подхватил ее на руки и понес в шатер, не переставая целовать.
Уложив Аллегру на огромную кровать с дюжиной подушек, Рахим уверенными и неторопливыми движениями освободил ее от одежды и замер, любуясь ее совершенной наготой.
– Говорят, что беременные женщины излучают особенное сияние, но ты, моя очаровательная новобрачная, сама красота, – благоговейно произнес он, лаская ее взглядом.
Аллегра протянула к нему руки, положив их на его широкие плечи. Он застонал и прижал ее к себе. Ее тело таяло от его нежных прикосновений, а его возбуждение росло с каждой секундой.
40 
