Особенно,... 
38 
Элла решила сказать Николаю о ребенке по возвращении в Лондон. У нее был суеверный страх, что новость может испортить их идиллический медовый месяц. Он не любит ее. Она прекрасно об этом знала, потому что однажды в порыве страсти она не сдержалась и открыла Николаю свои чувства, а он в ответ ничего не сказал, только крепче стиснул ее в объятиях, как бы молча извиняясь, что не отвечает ей взаимностью.
Элла как раз не хотела, чтобы он чувствовал вину за то, что не любит ее, поскольку чувство вины может разрушить и то, что он чувствует к ней. А он никак не мог ею насытиться. Конечно, это было далеко от той романтической любви, которую она рисовала в своем воображении, но его страсть была реальной, и лучше этого она ничего в жизни не испытала.
Николай поцеловал ее глубоко и медленно, а потом неожиданно сказал:
– Моя сестра София покончила жизнь самоубийством, приняв огромную дозу снотворного. Вот почему мне тяжело об этом говорить.
Подобное признание от такого сдержанного человека, как Николай, дорогого стоило. Элла сочувственно посмотрела на него:
– Представляю, чего тебе стоило смириться с этим.
– Я даже не подозревал, что она в депрессии. Я не виделся с ней несколько месяцев, – с горечью пояснил он. – Я не раз предлагал ей прилететь в Лондон, но она все время отнекивалась под различными предлогами. Я должен был понять, что с ней что-то не так, и немедленно полететь в Афины. Но я работал как проклятый, готовясь к открытию своего первого отеля. И случилось то, что случилось. Я принес единственную сестру в жертву бизнесу.
– Но ты же не знал, что она в депрессии. Когда много работаешь, время летит незаметно.
– Не пытайся меня утешить, – прервал ее Николай. – Я не пришел ей на помощь, когда она больше всего во мне нуждалась. Единственный раз я был ей нужен, и меня не оказалось рядом. Я строил планы, что мы с ней будем делать, когда я разбогатею, но мне нужно было думать о настоящем, а не о будущем.
В глазах у Эллы защипало, она почувствовала всю боль Николая, с которой он до сих пор не в силах справиться.
– Ты ничего не знал, Николай. И она явно не хотела, чтобы ты знал, иначе она бы поделилась с тобой.
Лицо Николая окаменело.
– Я все выяснил, прочитав ее дневник. Я был отвратителен самому себе за то, что делаю, но мне необходимо было выяснить причину ее поступка, – закончил он с горечью.
– Конечно, ты хотел выяснить, такова человеческая натура, – мягко сказала Элла, тронутая тем, что он ей доверился. Любовь к Николаю переливалась в ее сердце через край.
Она до сих пор не понимала, почему так быстро влюбилась в него. Она знала одно: жизнь без него для нее невозможна. Тем же вечером они отправились в гости к тетушкам Николая в Ханию.
Сестры-двойняшки овдовели после шестидесяти и стали жить вместе. У обеих были дети и внуки, поэтому в их доме всегда кто-то гостил. Николаю и Элле оказали теплый прием, их сразу приняли как родных. Элла наблюдала, как Николай постепенно оттаивает, обретая родственников. В тот вечер Элла увидела, как Николай поднял на руки малыша и вытер ему слезы, нечаянно его задев, когда тот ползал по полу.
– Он будет хорошим отцом, не в пример своему, – с удовлетворением заметила Доркас Дракос.
– Наш брат всю жизнь страдал. Деньги не принесли ему счастья, – подхватила Дидо. – Николай совсем другой.
Чувство вины набросилось на Эллу с новой силой, когда она увидела Николая с малышом на руках. Может быть, ей не следует ждать возвращения в Лондон и сказать ему о ребенке сейчас…
Выпрямившись, Николай встретился взглядом с зелеными глазами жены. Он обязан сказать ей правду. Она сказала, что любит его, но правда ли это? Николая никто не любил, кроме Софии. Когда другие женщины говорили, что любят его, он был уверен, что им нужно его богатство и щедрые подарки. Но Элла всегда считала, что он слишком много на нее тратит, и смущалась, когда он дарил ей подарки.
Сказать ей правду – значит причинить ей боль, а он ничего в жизни не боялся сильнее, чем обидеть ее.
Она разлюбит его? Уйдет от него? Все хорошее, что было между ними, будет разрушено?
Чем сильнее терзали его сомнения, тем решительнее он хотел очистить свою совесть. Он не хотел иметь от Эллы никаких секретов. Как он может ожидать от нее доверия, если сам до сих пор не доверился ей, рассказав всю правду. Он не забыл просьбу Эллы быть с ней самим собой. Это вызов мужчине, который никогда ни с одной женщиной не был настоящим собой.
38 
