29 
Запустив пальцы во влажные волосы, Малаши беззвучно выругался, и в эту самую секунду в дверь постучали.
– Ну разумеется, нет! Ты вообще никогда и никому прямо не говоришь, что думаешь. Так с чего бы для меня делать исключение? – Прижав палец ко лбу, она старательно изобразила задумчивость. – Неужели потому, что я твоя жена?
– А я твой муж, и ты задолжала мне медовый месяц.
– Никакой ты мне не муж. Ты всего лишь мужчина, шантажом добивающийся от меня секса.
Сдерживаясь из последних сил, Малаши шагнул вперед.
– Раз именно я шантажист, то почему я же и плачу?
Покачав головой, Адди отчаянно стиснула кулаки.
– Больше тебя вообще ничто не интересует? Только деньги? И победа любой ценой? Похоже, ты так надышался воздухом казино, что вообразил, что вся жизнь подобна покеру. И именно поэтому так себя и ведешь. Поэтому и превратил наши отношения в какую-то больную игру. Ты просто ничего не можешь с собой поделать.
Застыв, Малаши в бешеной ярости разглядывал замершую перед ним женщину, вот только в голове у него звучал не ее обвиняющий голос, а свой собственный. Потому что она озвучивала именно то, в чем он сам не решался себе признаться. Он вдруг почувствовал, как у него кружится голова. Все же должно было быть совершенно иначе. Он же всего лишь хотел кое-что доказать, а вместо этого, сам того не заметив, воплотил в себе тот кошмар, от которого всю жизнь пытался убежать.
Он резко выдохнул.
– Это не игра… – начал Малаши.
– Не игра. Но тебе этого не понять. Ты же действительно считаешь, что в том, чтобы шантажом принудить ушедшую от тебя жену стать твоей любовницей, нет ничего особенного! Или ты вообще забыл, что мы все еще женаты?
– Не забыл. Но, учитывая, что после той истерики, что ты устроила на свадебном приеме, ты не посчитала нужным и слово мне сказать, я даже удивлен, что ты сейчас затрагиваешь эту тему.
– А о чем мне было с тобой говорить? – В ее глазах ясно плескались злость и обида. – Ты мне наврал!
– Я не врал.
– А когда я попыталась с тобой об этом заговорить, ты попросту от меня отмахнулся.
– Это была наша свадьба. – По его каменному лицу нельзя было ничего прочитать. – Может, тебе это покажется странным, но я решил, что мы должны быть заняты немного другим. Например, радоваться и праздновать.
– Праздновать что? Что ты выставил меня полной дурой? Или что я сама с этим справилась? Да и теперь повторяю ту же ошибку.
Она выплюнула эти слова, жалея, что это всего лишь слова, а не камни, которыми можно было бы причинить ему ту же боль, что он причинил ей.
– Да успокойся ты! Терри может услышать.
– А ты, разумеется, этого не хочешь. Не хочешь, чтобы хоть кто-то знал, какой ты на самом деле. И как используешь людей, совершенно не заботясь об их чувствах.
– Адди…
– Ты и так уже достаточно сказал. – Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Да как ты вообще можешь считать, что это нормально? Зачем ты так со мной? – Но стоило ей произнести эти слова, как она поняла, что ей уже все равно. Ее больше не волновала ни заключенная сделка, ни благотворительность, ни Терри. – Знаешь, раньше я думала, что хуже, чем было, когда я осознала, что не смогу профессионально играть на пианино, уже не будет. – Только пять лет назад было намного хуже. И теперь благодаря ему она провалилась еще глубже. – Словно всему пришел конец. Но я приняла ту боль и обратила ее во благо. Но после того как ты со мной обошелся, я чувствую себя так, словно ничего не значу. Словно я пустое место. Я больше не знаю, кто я такая. И я себе не нравлюсь. Мне не нравится тот человек, в которого ты меня превратил…
Малаши замутило. Про несчастный случай он знал, но и не представлял, что он лишил ее цели в жизни. Так почему же она раньше молчала? Неужели потому, что он ясно дал понять, что свое прошлое обсуждать не желает и никогда не поощрял ее рассказывать о своем собственном?
Ничего не говоря, он молча разглядывал бледную дрожащую Адди. В прекрасных глазах плескалась боль, а тонкие руки она сложила на груди, словно пытаясь от него отгородиться.
Видеть ее в таком состоянии ему совершенно не хотелось. А тем более понимать, что все это из-за него. От одной этой мысли он сразу же почувствовал себя виноватым. Он же действительно превратил их брак в игру. Загнал ее в ловушку и попытался манипулировать, чтобы добиться желаемого. Он же на собственном опыте знал, каково это, но все равно причинил ей ту самую боль, что неоднократно причиняли ему.
29 
