20 
– Брианна, с вами все в порядке? – спросил Сакис. Бледность ее не осталась незамеченной.
Сухость во рту и бешеное сердцебиение не давали ей спокойно дышать.
– Да, все хорошо, – тихо ответила она. – Просто в номере слишком душно.
Не отводя от нее взгляда, Сакис убрал телефон в карман.
– А еще нехватка здорового сна. Простите, что вытаскиваю вас вот так. Но вы сможете вздремнуть в самолете.
Сделав шаг вперед, он протянул руку к ее сумке. Их пальцы снова соприкоснулись. В этот момент она действительно ощутила, насколько душно было в номере. Не теряя самообладания, она открыла входную дверь и вышла в коридор. Сакис последовал за ней.
– Я наведу справки по обеим компаниям, – сказала она, закрывая за собой дверь. Теперь дело касалось не только работы. Брианна чувствовала физическую потребность узнать, имеет ли Грег отношение к «Лэндерс петролеум».
Что, если он основал новую компанию? Что, если другая девушка попадется в ту же ловушку, что и она несколько лет назад? От этой мысли у Брианны неприятно заурчало в животе.
Тревога и страх сопровождали ее на пути к частному ангару в аэропорту Агостиньо Нето. Выйдя из вертолета, Сакис протянул ей руку. Если бы не он, Брианна, вероятно, упала бы на асфальт – ноги совсем не держали ее. Заметив это, Сакис крепко сжал ее запястье и, не говоря ни слова, повел в самолет.
От его твердой хватки тревога как будто спала. Зато усилился мандраж от осознания того, что он держит ее за руку. Он не отпускал ее до того момента, когда они оказались в гостевой кабине самолета. Здесь же находилась гостевая спальня. Напротив была спальня владельца. Сакис открыл дверь и положил внутрь ее сумку. Затем снова взял ее руку и усадил в кресло.
По сигналу Сакиса пилот захлопнул дверь.
– Пристегнитесь, – обратился он к Брианне. – После взлета можно будет прилечь. В Лондоне сейчас полночь. А значит, можно спокойно поспать.
– Да, но я хотела найти информацию об этих двух компаниях, – возразила она.
Сакис покачал головой:
– Я уже попросил сотрудников об этом. Вы можете спокойно спать. Завтра вы нужны мне бодрая и…
– Не надо ко мне относиться как к какой-то принцессе, – перебила его Брианна. – Это моя работа, и я хочу ее выполнить прямо сейчас.
Зеленые глаза Сакиса сузились.
– Прошу прощения?
Приподнявшись в кресле, Брианна положила руки на столик, отделяющий ее от Сакиса. Осознание того, что он находится так близко, что она может в любой момент коснуться его гладко выбритой щеки, ударило в голову, как крепкое вино. Но вероятность того, что на горизонте ее жизни снова появился Грег, отрезвляла, как холодный душ.
Она через слишком многое прошла и слишком многое принесла в жертву, чтобы сейчас все вернулось на круги своя. Сейчас, когда ей не нужна никакая любовь. Когда она научилась спокойно обходиться без нее. Меньше всего ей было нужно, чтобы грехи ее прошлого стали известны Сакису Пантелидесу.
– Вы ошибаетесь, полагая, что если я не высплюсь, то потеряю работоспособность. – Внутренний голос умолял ее нажать на тормоза и не продолжать. Но она уже не могла остановиться. – Мне приходилось спать в таких местах, где нужно держать один глаз открытым, чтобы тебя не обобрали. Поэтому хватит относиться ко мне как к хрупкому цветку.
Глаза Сакиса сузились. Он как будто ждал продолжения. Когда его не последовало, он спросил:
– Когда вам приходилось так спать?
Его голос звучал низко и хрипло. В нем слышалось нескрываемое любопытство.
Внутренний голос Брианны умолял ее молчать, звуча в унисон с ревущими двигателями. Мрачные воспоминания нахлынули волной: наркоманские притоны, зловонные зелья, вызывающие тошноту.
– Это не имеет значения, – коротко ответила она.
Облокотившись на столик, Сакис пригнулся ближе к ней и посмотрел ей в глаза:
– Это имеет значение. И я прошу вас ответить.
– Это было давно, мистер Пантелидес.
– Зовите меня Сакис, – скомандовал он.
От его низкого, глубокого голоса по телу Брианны пробежал холодок. Она вновь покачала головой:
– Скажем так, мое детство не было таким радужным, как у большинства детей.
– Вы были сиротой? – предположил Сакис.
– Нет, но это не меняет сути. – Ее наркоманке-матери было наплевать даже на саму себя, не говоря уже о ребенке. Брианна помнила себя вечно плачущей, покрытой синяками. Вот и сейчас слезы едва не выступили у нее на глазах. Она быстро заморгала, чтобы прогнать их, но Сакис, казалось, догадался, в чем дело.
20 
