14 
А он слишком умен, чтобы не заметить, как она нервничает, недовольно подумала Зара. Она почувствовала себя так неловко, что покраснела, и попыталась подавить свои опасения, ставшие прямым следствием того давнего предательства. Витале не будет ее шантажировать. Он не вытащит сейчас фотокамеру. Он богатый и успешный бизнесмен, ему не нужно использовать ее как источник доходов.
— Все в порядке… Дело не в тебе… Просто у меня был дурной опыт… — сбивчиво пролепетала Зара.
Витале плавно развел руками, успокаивая ее:
— Я пойму, если ты передумаешь.
От столь щедрого предложения у нее на глазах выступили слезы: она понимала, что это нелегко ему далось. Он не был эгоистом, ставящим превыше всего свои потребности. Ему действительно важны чувства Зары, и это очень много значило для нее. Джулиан, что бы он ни говорил, никогда не думал о ее чувствах. Он относился к ней только как к средству достижения своих целей, удобному пути к банковскому счету ее отца. Она вздернула подбородок и скинула туфли, утверждаясь в собственном решении. Пора наконец сбросить мрачную тень прошлого, пора поверить, что не каждый мужчина пытается изнасиловать либо использовать ее.
— Я остаюсь, — дрожащим голосом сообщила Зара.
Все еще девственница в двадцать два года… Нет, она совершенно точно не собиралась сообщать ему этот позорный факт. Она где-то прочитала, что мужчины не могут определить, насколько девушка неопытна, поэтому, если она не выдаст себя, явно продемонстрировав свою неуверенность, он так ничего и не узнает.
Витале хотел сказать, что она не пожалеет, что оказалась в его постели, но он не был лицемером и точно знал, что потом она сильно раскается в принятом решении. Но что значила очередная интрижка на одну ночь для такой опытной женщины? Однако его решение не было настолько окончательным, как казалось раньше. Его мучили сомнения, что было для него весьма необычно.
Как получилось, что фееподобная блондиночка угрожала встать между ним и его способностью рассуждать? Витале всегда точно знал, что делает, и контролировал свою судьбу на каждом жизненном этапе. Сейчас же, надо это признать, он желал дочь Монти Блейка гораздо больше, чем ему вообще когда-либо казалось возможным. Даже зная, что эта бессердечная маленькая лгунья помолвлена с другим, он хотел обладать ею. Впрочем, важно ли, что он чувствовал? Или важно только, что он наконец сможет отомстить за трагическую гибель своей сестры из-за старого похотливого труса? А женщина, лежащая в его постели, — ключ к осуществлению заветной цели.
— Сними шорты, — хрипло попросил он.
Напрягшись, Зара замерла на миг, а потом вылезла из постели. «Это еще довольно скромная просьба», — сказала она себе. Он ведь не просил ее снять всю одежду. Но все равно она чувствовала себя очень неловко, пока непослушными пальцами расстегивала пуговицу на шортах. Наконец она сбросила шорты, обнажив худые бедра и оставшись в голубых атласных трусиках с высокой талией.
Что-то было не так. Витале не мог понять, в чем проблема, но инстинктивно чувствовал ее напряжение, а интуиция обычно не подводила его. Зара раскраснелась и отводила глаза, опуская ресницы, а ее движения были очень скованны. Женщина, стоявшая перед ним, не чувствовала себя уверенно в спальне. В ее лавандовых глазах явно читалась тревога, и она скрестила руки на груди, как будто пытаясь защититься. Он вспомнил, что она упомянула о каком-то дурном опыте. Интересно, насколько все должно было быть плохо, чтобы лишить уверенности в себе такую красивую молодую женщину. Слегка сбитый с толку направлением, которое приняли его мысли, Витале одернул себя: он хочет провести с ней одну ночь, а не понять ее или подвергнуть психоанализу. Он никогда не погружался в отношения, никогда не отдавался им полностью. Ему нравились легкие романы. Так что же такого особенного в ней, что выводит его из равновесия?
Зара вспомнила, как Джулиан смеялся над ее плоской фигурой. Он тогда сказал, что фотомоделью ей, с формами как у мальчика, не быть. Теперь же ей захотелось стать идеальной ради Витале.
— В чем дело? — спросил он, приблизившись к ней и обхватив ее хрупкие плечи.
— Я ужасно стесняюсь, — поспешно ответила она.
Он подхватил ее на руки и усадил на край кровати, а потом поцеловал, зарывшись руками в ее мягкие, шелковистые волосы и прижимая к себе. Это был жадный и требовательный поцелуй. Зара забыла, кто она, забыла, кто он. Ее руки гладили его крепкую, мускулистую грудь. А он прижимался к ней, твердый, распаленный желанием и жаждущий ее прикосновений. Теперь она убедилась, что, несмотря на свою неопытность, была желанна, и почувствовала прилив решимости.
14 
