23 
Заккео одарил его холодной улыбкой:
– Мои юристы гарантируют их молчание, иначе я никогда не буду вести с ними бизнес.
– А ты уверен, что они по-прежнему хотят работать с тобой? – самодовольно спросил отец Евы.
– Расторгнув со мной контракты, они просто продемонстрировали свою позицию. Некоторые сделали это, чтобы получить выгодный кредит, а некоторые хотели сохранить репутацию. Как только они узнают правду, они снова будут со мной работать. Но даже если эти люди не будут вести со мной дела, твой телефонный звонок сыграет свою роль.
– Неужели это необходимо? – спросил Оскар. – Твоя компания процветала, даже когда ты был за решеткой. Сегодняшние отчеты с фондового рынка подтверждают, что у тебя рекордно высокий рейтинг. – Ева слышала панику в голосе отца. – Мне действительно нужно преклонять колени перед этими людьми, чтобы сделать тебя счастливым? – с горечью сказал он.
– Да.
Лицо Оскара покраснело.
– Слушай, судя по кольцу, которое я вижу на пальце Евы, ты собираешься жениться на моей дочери. Мы станем одной семьей. Неужели ты в самом деле хочешь начать наши семейные отношения именно так?
Сочувствие Евы сменилось горечью, когда она поняла, что отец в очередной раз использует ее в собственных целях.
– Тебе не кажется, что это меньшее, что ты можешь сделать, отец? – спросила Ева.
– Ты на его стороне? – произнес Оскар.
Ева вздохнула:
– Я на стороне того, кто прав. Неужели непонятно?
Отец фыркнул, и Заккео поджал губы.
– Лично с тобой я отношения строить не намерен, – сказал Заккео. – Ты станешь мне безразличен, как только выполнишь мои указания.
– Молодой человек, образумьтесь! – взмолился Оскар, понимая, что на этот раз не добьется своего.
Заккео оставался бесстрастным.
– По-моему, выбора у тебя нет, папа, – тихо произнесла Софи, нарушая напряженное молчание.
Ева взглянула на сестру, но та сидела, отвернувшись от нее.
Ева вздрогнула, когда отец отодвинул свой стул.
– Прекрасно! – сказал Оскар. – Ты выиграл.
Заккео стряхнул с рукава воображаемую пушинку:
– Отлично. И пожалуйста, сыграй свою роль убедительно. Мои люди свяжутся с каждым генеральным директором компаний в пятницу. Постарайся успеть к этому времени.
Грудь отца Евы тяжело вздымалась, пока он пытался обуздать эмоции.
– Договорились, – сказал он. – Софи, мы уезжаем.
Ева встала из-за стола и почувствовала, как Заккео коснулся рукой ее бедра.
– Что ты делаешь? – спросила она.
Заккео проигнорировал ее вопрос, лениво поглаживая большим пальцем ее бедро, и обратился к Оскару:
– Вы с Софи можете уезжать. А мне есть о чем поговорить со своей невестой. Мой секретарь сообщит вам о нашей предстоящей свадьбе.
Посмотрев на Еву, а потом на Заккео, Оскар выскочил за дверь.
Ева повернулась к Заккео:
– О чем нам с тобой говорить? Все и так ясно.
– Не совсем. Сядь. – Он подождал, когда она сядет за стол, а потом убрал руку с ее бедра.
Ева не понимала, что чувствовала, то ли облегчение, то ли ярость. Сцепив пальцы в замок, она наблюдала, как Заккео выпроваживает своих людей. Остался только один адвокат.
По кивку Заккео адвокат положил перед ним толстую папку и ушел.
Она почувствовала на себе властный взгляд Заккео, но не решилась посмотреть на него в ответ.
Несколько минут прошли в молчании, и наконец Ева подняла голову:
– Ты хочешь, чтобы мой отец восстановил твою деловую репутацию. А что насчет судимости? Я думала, она для тебя важнее.
– Мои адвокаты уже этим занимаются.
– Но как им удастся не привлекать к процессу моего отца? Разве сокрытие фактов не является преступлением?
– Ничего скрывать не придется. Судебные власти сами решат, что им делать.
Помня о слабом здоровье отца, Ева в тревоге крепче сжала кулаки.
– То есть мой отец все еще может попасть в тюрьму? – спросила она. – Но ведь ты позволил ему поверить, что он избежит судебного преследования!
Ее ранил жестокий взгляд Заккео.
– Я единственный, кого незаслуженно обидели. И только я решаю, как расквитаться со своими должниками.
Ева сглотнула:
– О чем ты хотел поговорить со мной?
Заккео положил перед ней лист бумаги.
– Вот список вечеринок, на которых мы с тобой будем присутствовать на этой неделе. Занеси его в свой ежедневник.
Ева поджала губы, у нее стало тяжело на душе.
– По крайней мере, на этот раз ты раскрыл все карты.
23 
