Глава 7

Пока они не приземлились в Тоскане, Кэролайн думала, что им предстоит жить в самой Венеции. А сейчас они проезжали по лесистой местности с деревнями на склонах холмов, окруженных плотными рядами освещенных солнцем виноградников. Очень красивые пейзажи…

Наконец она сдалась и все-таки полюбопытствовала:

– Куда мы едем?

– На виллу Барбьери, которую мне оставил дед Этторе.

– А когда он умер?

– Три года назад.

– Вы с ним дружили?

– Никаких особо теплых чувств, если ты это имеешь в виду. Но, несмотря на весьма малую толику общей крови, мы с ним очень хорошо понимали друг друга, – довольно прохладно ответил Валенте.

Гравийная дорога привела их к огромному дому с массивным портиком.

– Ну и ну! – пробормотала Кэролайн, широко раскрыв глаза. – Кем же был твой дед?

– Графом плюс дюжина других, более мелких титулов. Его родословная начиналась где-то в Средних веках. Он был человеком большой гордости и великого ума. А признать мое существование решился только после того, как его родня выпила из него остатки крови.

– Увлекательная история.

– Только я не из тех, кому нравится ею делиться. Хватит тебе и того, что твоя мать будет в восторге, когда ты пошлешь ей фотографию дома и упомянешь о моих аристократических корнях.

Кэролайн покраснела, как будто ей залепили пощечину, но возразить было нечего. Всем известно, что Изабель с большим почтением относится к богатству и высокому социальному статусу.

Валенте ввел ее в дом. Они прошли по коридорам мимо больших картин и ниш с мраморными статуями в круглый холл, где их приветствовал толстый старик и длинная шеренга слуг.

– Глава быта, незаменимый Умберто, – с улыбкой представил Валенте выступившего вперед старика.

Кэролайн была так потрясена открывшимися подробностями жизни Валенте в Италии, что, даже если бы Умберто обратился к ней на английском языке, она все равно в ответ не смогла бы и двух слов связать. Когда-то Валенте описывал ей крошечную квартирку в Венеции без особых удобств, зато с постоянными наводнениями и сыростью. А теперь он жил словно член королевской семьи. Лягушка превратилась в принца. Вот только она сомневалась, что у этой сказки может быть счастливый конец. Что для нее, что для него…

Напряжение немного спало, когда из соседней комнаты появилась изящная, пушистая фигурка.

– Коко! – воскликнула Кэролайн. Никогда еще с такой радостью она не встречала свою питомицу.

Сиамская кошка начала тереться о ноги Кэролайн. А потом даже снизошла до того, что позволила взять себя на руки и погладить. Валенте подошел поближе, чтобы рассмотреть маленькое животное. В тот же миг круглые голубые глаза Коко засверкали, шерсть на загривке встала дыбом. Она ощерилась и зашипела, популярно объясняя всяким посторонним, что с ней шутки плохи.

– Не надо, Коко, – укорила Кэролайн и, не подумав, ляпнула: – Она и Мэтью никогда не давалась в руки.

У Валенте затвердели скулы, и Кэролайн похолодела – она допустила ужасную бестактность.

Их уже ждал ужин в гостиной, такой же пышной и огромной, как все в этом доме. Пока вносили и подавали изысканные блюда, Коко сидела у ног Кэролайн и жалобно мяукала, пока ей, наконец, не разрешили вскочить на колени.

– Избалованная кошка, – заметил Валенте.

– Возможно, – согласилась Кэролайн. – Но я к ней очень привязалась.

Коко действительно всегда готова была составить ей компанию и утешить, если хозяйке было плохо.

Опасаясь, что Валенте опять начнет придираться к ее аппетиту, а вернее, к его отсутствию, Кэролайн прилагала настоящие усилия, чтобы съесть разумное количество той еды, что была поставлена перед ней. Хотя ее тревожило, что она уже старается угодить Валенте. Ведь когда-то она так же – и неудачно! – старалась угодить Мэтью. Наступит ли время, когда она сможет думать только о своих удовольствиях?

Когда с ужином было покончено, Валенте что-то сказал Умберто по-итальянски и потащил ее наверх по мраморной лестнице.

  28