Особенно,... 
27 
«Джессика опять за свое», – поняла Элизабет.
Она, конечно, любила сестру, но эти приступы вредности выводили ее из себя. Кэролайн – не подарок, но за что же так мучить ее?
– А если окажется, что Адам существует? – медленно произнесла Элизабет.
У нее начал вырисовываться план.
– Это тебе твоя новая подруга сказала? О чем, кстати, вы говорили?
– Она так расстроена, Джес. Ей очень неловко – из-за писем. Бедняжка знает, что мне известно, кто на самом деле их написал. Кэролайн боится, что, если я проговорюсь, она попадет в дурацкое положение.
Джессика подняла голову и, прикрыв глаза рукой, посмотрела на сестру:
– Она беспокоится только из-за писем?
Элизабет кивнула:
– Она попросила меня отложить чтение пьесы.
– И ты что – согласилась?
– Почти, – призналась Элизабет.
Джессика чуть не свалилась с матраса.
– Лиз, ты меня поражаешь. Чтобы самый умный член нашей семьи отмочил такую глупость! Ты собираешься из-за этой воображалы пустить под откос свою литературную карьеру?
– Это всего лишь пьеса, – возразила Элизабет. – Что стоит написать еще одну. – Она глядела на воду. – Я не смогла ей отказать.
– Значит, ты тоже попалась на ее удочку. Советую тебе забыть все, что ты ей обещала.
– Мне было ее так жалко.
– Она сама виновата, – рассердилась Джессика, – и не стоит ей сочувствовать. Она не заслуживает такой жертвы.
– Я подумаю.
– Не глупи, Лиз. Ты ей ничем не обязана.
Элизабет пожала плечами. В какой-то степени сестра права. Но то, как она обращается с Кэролайн, просто возмутительно. И тут ей в голову пришла мысль, заставившая ее вскочить на ноги.
– Мне надо позвонить Тодду, – бросила она на ходу и скрылась в доме.
«Тодд наверняка сможет меня выручить. Спасем Кэролайн, а заодно проучим мою сестрицу», – решила Элизабет.
Кэролайн читала, лежа на кровати, и тут к ней заглянула сестра.
– Адам опять прислал тебе письмо? – спросила она.
– Нет, я повторяю лекцию по истории. – Кэролайн отложила тетрадь. – Поможешь мне сегодня уложить волосы?
– Извини, сегодня никак не могу. Я просто зашла узнать, нет ли у тебя новых писем.
– Нет, писем не было уже несколько дней, – чуть слышно сказала Кэролайн.
Анита присела на краешек кровати.
– Какая жалость. Надеюсь, у вас двоих все в порядке?
– Разумеется. Почему ты спрашиваешь?
– Мне кажется, между вами что-то происходит.
Кэролайн похолодела.
– Ничего подобного.
– Неужели? А почему ты прячешь его от мамы? Я заговорила сегодня об Адаме, и оказалось – она ничего о нем не знает. Почему ты ей ничего не рассказала?
Кэролайн было очень тяжело. Она молчала и, потупившись, разглядывала покрывало на кровати. Надо придумать какое-нибудь оправдание, и сестра оставит ее в покое. Но в голову ничего не приходило. Оставалось одно – сказать правду.
– Анита, Адама не существует. Я выдумала и его, и письма.
Старшая сестра пристально смотрела на нее.
– Зачем, Кэролайн? – спросила она наконец. – Зачем ты это сделала?
Девушка расплакалась.
– Мне было так одиноко! Всем на меня наплевать. Думаешь, мне легко было видеть, как за тобой ухаживают? Я тоже хотела это испытать. Меня никто никогда не полюбит!
– Ну-ну, сестренка! – Анита обняла ее. – Не говори так. Ах ты, глупышка! Пора нам с тобой поговорить по душам. Идет?
Кэролайн кивнула:
– Мне так нужна твоя помощь! Ты думаешь, у меня есть надежда?
Анита улыбнулась:
– Разумеется! Если только ты готова выслушать меня.
– Всегда готова, – рассмеялась сквозь слезы Кэролайн.
Целых два часа она действительно просто слушала, первый раз в жизни. Она сидела, не шелохнувшись, и только изредка прерывала речь Аниты вопросами. Она стойко вынесла все неприятные вещи, которые сестра говорила о ее поведении в школе. Она была совершенно права, и Кэролайн понимала это. Теперь ей хотелось измениться, и она была рада любому совету.
– Короче говоря, – подвела итог Анита, – слушай, что говорят другие, и хорошенько думай, прежде чем отвечать. Спроси себя, что принесут твои слова окружающим: радость или огорчения?
Кэролайн закусила губу. Она вспомнила Энни с Рикки, и как наябедничала Элизабет о Билле Чейзе и мистере Яворски, и как рассказала Лиле, что Джона Пфайфера выгоняют из газеты.
– То же самое мне говорила Лиз, – вспомнила она. – И почему я раньше ничего не понимала! Анита, ты мне так помогла!
27 
