Особенно,... 
144 
Выходить из депрессии было очень тяжело, но собрав всю свою волю и последние силы, Анна стремилась к жизни, к действию и цели. А цель у нее была только одна — вернуть сына или хотя бы добиться с ним встреч. Она не представляла как Джо поможет, но помощь дарила надежду, а неиссякаемая энергия мужчины и поддержка заставляли ее работать над собой, что она и делала. Их отношения были довольно странными — они словно боялись друг друга, точнее боялась Анна, хоть и старалась не подавать виду и все же скованность и неловкость скрыть было невозможно. Она и сама не могла объяснить, но почему то чувствовала себя некомфортно рядом с ним, хоть он и был очень деликатен и сдержан в общении. Наверно, виной всему было его признание в своих чувствах к ней, а также Анна давно перестала быть наивной девочкой и понимала, что бесплатно только сыр в мышеловке, и учитывая эти самые чувства, нетрудно догадаться, чем придется платить. Но ради сына она готова была на все что угодно, да и чего уже ей волноваться?! Ее душа, она давно убита, ее плоть, она была вышколена и натренирована жестким и грубым сексом, поэтому терять и бояться нечего — она прошла все круги ада, больнее не бывает! Да и она перестала что-либо ощущать, она была как выжженная земля — мертвая на эмоции, мертвая на чувства. Так что не коробит ее мысль о том, чтобы продать свое тело, а души у нее не осталось почти, все, что осталось принадлежит сыну и бабушке.
Но на данном этапе Джо не проявлял в этом направлении никаких шагов, за что она была ему благодарна еще больше. С каждым днем она постепенно привыкала к нему и уже не реагировала так резко, страх притуплялся. Все свое время Джо посвящал ей — они вместе гуляли, обедали, завтракали, ужинали, они мало разговаривали, обсуждали только планы относительно Мэтти, которые с каждым днем становились все реальней и реальней. Спустя месяц Анна наконец увидела своего малыша. Все случилось внезапно и Анна была так поражена, что у нее произошла истерика.
— Анна, собирайся, мы вылетаем в Порту! — услышала она голос ворвавшегося в ее съемную квартиру Джо, у него были ключи, так как он слишком опасался еще раз оказаться перед запертой дверью.
Аня ничего не понимала, но сразу же побежала собираться, зная, что это важно. По дороге Джо наконец все объяснил.
— Я должен привезти Мэтти в Лондон, Мэган заболела! Я знаю, что предприятие рисковое, я тебе до этого не говорил, потому что все было очень призрачно и я не был уверен в удаче. Но я все устроил, ты полетишь эконом классом, тебя никто не заметит, а в Порту зарегистрируешься в другом отели, мы с Мэтти туда приедем, вы увидитесь, а после мы по раздельности вернемся в Лондон. Я почти у цели Анна, скоро я ухвачу за ниточку — правда откроется и ты будешь с сыном милая, верь мне!
Анна зарыдала, кинулась к нему на шею, сжимая до боли его, а он покрывал ее лицо поцелуями.
— Спасибо, спасибо, спасибо… — захлебывалась она слезами, не отпуская его от себя. Наверно, в этот момент произошел перелом в их отношениях — они переступили еще одну ступень, они стали ближе.
В номере дешевой гостиницы Анна не находила себе места, она бегала, заламывала руки и кусала губы до крови от волнения и нетерпения, но когда на пороге появился Джо, держащий за руку ее малыша, все для нее исчезло. Она кинулась к нему:
— Мамочка? — недоверчиво потрогал ее Мэтт, она же ели держалась, чтобы не разрыдаться и не напугать сына.
— Сынок, ты разве забыл маму? — спросила Анна, прижимая к себе крошечное тельце, гладя черные волнистые волосы, целуя пухлые щечки. Она сжимала сына крепко, боясь отпустить. И тут ее малыш заплакал;
— Куда ты ушла, почему ты бросила нас с папой? — закричал он, обхватывая мать двумя руками.
— Нет, нет сынок все не так! Просто мама не может пока быть с тобой любимый. Но я люблю тебя сынок безумно, больше всего на свете родной! — разрыдалась она вместе с сыном. Около час они сидели, обнявшись, целуя и гладя друг друга, боясь разжать объятия. Мэтт тараторил, пытаясь, рассказать матери все, что у него произошло.
— Мама, ты ведь больше не уйдешь?! Мы сейчас поедим к папе? — спросил малыш, смотря на нее своими черными огромными глазами с надеждой и слезами.
Аня закусила губу и дрожащим голосом прошептала:
— Нет, сынок мама пока не может!
— Мамочка, ну, пожалуйста, поедим вместе! Папа больше так не будет, он не будет на тебя ругаться, он хороший! Пожалуйста! — у Мэтти началась истерика, он судорожно цеплялся ручками за Аню и надрывно плакал. Ее сердце рвалось, поджившие раны лопались и кровоточили, она рыдала вместе с сыном, жалея, что приехала и потревожила своего малыша. В эту минуту она ненавидела Маркуса Беркета и если бы он сейчас появился здесь, то разорвала бы его голыми руками! Даже животное не так жестоко к своим детям! «Сука, чтоб ты сдох в самых жестоких муках, ублюдок! Гори в аду и будь ты проклят!» — шептала она про себя, не переставая, успокаивать ребенка, целуя и обещая, что скоро они будут вместе. Когда Мэтт успокоился и вытер слезы, она попросила.
144 
