Особенно,... 
148 
- Это станет ошибкой.
- У нас их уже столько, что одной больше, одной меньше... -не соображая уже ничего, возразила она. Но он покачал головой и отступил, Аня вспыхнула от стыда.
- Собери Диану, я буду ждать в машине.
Закусив губу, метнула на него взгляд полный боли, но он уже отвернулся. Когда хлопнула дверь, Аня медленно скатилась по стене под заливистый плач дочери. Тело по-прежнему горело, в крови бурлило терпкое желание и яд унижения. Горло саднило от невыплаканных слез. Подняла себя, на автомате подошла к дочери, обняла ее, чувствуя, как тихонечко отпускает и, прихватив сумку с вещами, вышла из квартиры. Маркус помог уложить вещи дочери, пока Аня прощалась с малышкой на целую неделю и усаживала ее в кресло. Они старались не смотреть друг на друга, словно не было полчаса назад между ними ничего.
А собственно ничего и не было !
- Я положила мазь, у нее скоро должен резаться зубик, хотя, конечно, лучше, если она будет со мной. Это сложный период...
- Хорошо. - тяжело вздохнул он, заглядывая ей в лицо, потому что Аня старательно избегала его взгляда.
- Ну, тогда хорошо вам отдохнуть! - натянув вежливую улыбку, пожелала она, и поцеловав дочь, развернулась, чтобы уйти, но Маркус мягко остановил ее, придержав за локоть:
- Прости. Зря я приехал... Думал, справлюсь... Больше этого не повторится.
- Тебе не за что просить прощение... Но ты прав, приезжать больше не стоит. - твердо ответила она, маска была снята в последний, пожалуй, раз. Они долго смотрели друг на друга, понимая, что именно сейчас прощаются друг с другом. Мир замер на мгновение, были лишь горечь черных глаз и тоска голубых, скрестившихся в эту минуту, чтобы сказать друг другу "прощай", чтобы разорвать цепочку, удерживающую их десять лет, которые проносились в эту минуту в их глубине, словно кто-то отматывал ленту жизни назад, пока эта лента не дошла до момента, где они только столкнулись - когда-то циничные черные и полные надежд голубые. Теперь осталась лишь пустота и безграничное сожаление, что все было впустую.
Медленно разжались его пальцы, и она, не оборачиваясь, поспешила прочь.
Не было больше боли, или Аня была уже к ней не чувствительна. Если долго раздражать клетку, то она становится невосприимчива к раздражителю. Кажется, что-то такое было в курсе нормальной физиологии. Так и с болью... Человек может привыкнуть ко всему, даже к ней.
Аня чувствовала себя амебой, которая просто спала, ела, на работу ходила, точнее, жила в работе и ждала возвращения дочери. Каждый день ей звонила няня, сообщая новости, поэтому она была спокойна. В конце недели, чтобы не свихнутся, сидя в четырех стенах в одиночестве, Аня отправилась к Оксане, накупив разные подарки.
Она не обижалась, что подруга не поддержала ее, когда умер Мэтт, в то время от Оксаны ушел муж, и сейчас она, как никогда, понимала, что сил на других не остается при такой потери. После переезда Ани в Москву, они стали видится каждые выходные, и им было хорошо в компании друг друга, хотя Аня все еще не могла полностью открыться, она привыкла скрывать подробности своего брака с Маркусом, но Оксана и не настаивала, понимая, что им уже давно не двадцать, и жизнь изменилась, как и они сами, а значит, и отношения между ними. Их устраивали тихие беседы о детях, общих знакомых, необходимых покупках и прочей житейской ерунде.
Но в этот раз Оксана, как-то внимательно в нее всматривалась и после спросила, когда они прихватив бокалы и вино, уселись на террасе:
- Как себя чувствуешь?
Аня усмехнулась:
- Что выгляжу хренова?
- Не цветешь уж точно! – недовольно поджала губы подруга. Сама она по-прежнему была женщиной, которая входила в категорию шикарных. Платиновые локоны были в классическом беспорядке, в ушах золотые серьги, изящные пальцы с длинными отполированными ноготками, выкрашенными в красный цвет, были унизаны кольцами. На ладной фигуре красовался элегантный халатик. Аня любовалась подругой, чувствуя за нее радость, потому что она смогла преодолеть унижение, которое неизбежно после ухода любимого мужчины, и стала еще краше.
- А вот ты цветешь. – искренне призналась Аня, принимая из рук Оксаны бокал с вином.
Та лишь фыркнула и закатила глаза, а потом с горечью призналась
- Да просто Костик заезжал, надо же было держать лицо. Приперся со своей девкой, козел!
Аня представила, если бы Маркус заявился с Ким, и содрогнулась от ужаса, вряд ли бы она такое выдержала.
148 
