Особенно,... 
171 
Кричу про себя, сам не понимая к кому обращаюсь, меня колотит, как бешеного, и начинается полнейшее безумие, я зверею, рву жилы, напрягаясь, руками дергая ноги, мну их, колочу руками по этой бесполезной груде мышц. Сам вид приводит в ярость, такие ноги должны ходить, черт возьми, да у меня же каждая мышца проработана, как такое может быть?! Не верю! Долблю по ним со всей дури так, что рассекаю кожу на казанках, не замечая ни боли, ни крови. Пот катится по лицу, силы на исходе, а я отчаянно продолжаю колотить. Перед глазами пелена - то ли пот, то ли слезы. Словно долбанный нытик, я распускаю сопли и жалею себя, то впадая в беспросветную тоску, то кляня всех и вся на чем свет стоит. Падаю обессиленно на кровать и трясусь, как с*чка, продолжая паниковать. Хорошо, что никто не видит моего соплежуйства, это бы окончательно меня подкосило, хотя наср*ть, все равно не жилец. Или как все эти бедолаги начать рассуждать - пусть я и калеч, но гордость у меня есть. Смех, гребанный смех... Но спустя неделю, которую я провел, уставившись в потолок, мои мысли приняли именно такой оборот. А что еще остается, кроме жалкой гордости? Ни Х*Я! И я вам скажу большого такого х*я... Хорошо что все эти дни я был в ступоре, а то бы не успевал работать на публику, потому что бабы как-будто сговорились и, словно курицы, толклись возле меня, неся какую-то оптимистическую херню. Хотелось послать всех на Гоа, но даже и на это сил не было, точнее, было пофигу. Ноль реакций на внешнюю среду, словно овощ... Вот так, сначала был скотиной, теперь растением. Из животного в овощ, и когда я уже человеком стану? Какая-то тотальная деградация. Дебильные мысли на фоне морального упадка. Наверно, так же себя чувствуют жертвы насилия. Жизнь или какая-то там инстанция, вершащая наши судьбы, тр*хает меня в грубой форме, точнее засадила во все щели и оставила подыхать. И что делать? Может, обратится с этим вопросом в эти... социальные кружки для жертв насилия? Хотя наверно будет странновато говорить, что меня насилует жизнь. Этим вряд ли кого-то удивишь, потому что если так вдуматься все мы ее жертвы кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но не тронутых нет. Так что не ной, Беркет. Хотя я даже уже не ною, говорю же – пофиг или это шок. Единственное, мне очень тяжело давались посещения Анны. Хоть она и не вела себя подобно сестрам и матери, крутящихся вокруг меня юлой, напротив, была сдержана, не причитала, не лила слез. Лицо не отражало никаких эмоций, я лично списываю это на ее профессионализм, ей ведь как раз приходится работать с подобными пациентами. Отличная тактика, позволяющая больному чувствовать хоть какое-то подобие собственного достоинства. Но Анна моя жена, и меня этими декорациями не обманешь, по глазам ее видел все эмоции и плохо становилось. Я ничего ей не говорил, даже не смотрел на нее, но когда пришло время выписки и мне прикатили агрегат, который теперь должен был стать моим спутником жизни, нервы сдали. Анна вошла в палату, как раз в тот момент, когда меня усадили в сранную каталажку. Сердце облилось жидким азотом и сделало кубильт, я хотел исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы она не видела меня такого - немощного, слабого, жалкого, раздавленного собственными мыслями и не имеющего сил взять себя в руки. Повернул голову к окну, чтобы не видеть ее, но чувствовал жалящий взгляд. А картина за окном была не менее красочной - сборище фанатов и журналюг, меня прошиб холодный пот. Я не знаю, просто не имею представление, где черпать силы. Боже, как же меня все достало, да твою же маму, почему я не сдох?!
Короче, опять сопли поперли, злость и раздражение, я бы наверно так и предавался своим безрадостным мыслишкам, но тут подошла Анна и мне окончательно снесло крышу.
- Кого хрена ты приперлась? – выплюнул я, этот вопрос меня действительно мучил с тех пор, как очнулся, и сейчас, кипя от ядовитого коктейля эмоций, навалившихся разом, я не смог сдержаться.
Анна застыла, сглотнула, приподняла подбородок и твердо ответила вопросом на вопрос:
- А разве не ясно?
- Нет, бл*дь, не ясно! Или ты все никак из платья мать Терезы не выпрыгнешь?! – меня несло. Черт, как же я злился на нее, да на весь мир, но на нее все же больше всего. Анна побледнела, но держалась стойко, подошла ближе и тихо спросила, распаляя меня своим спокойствием.
- Мне казалось, ты сильный...
Я вытаращил глаза, а после захохотал, мне реально стало смешно и в то же время горько до безумия.
171 
