117 
Тяжело плюхнувшись на некотором расстоянии от кровати, она мысленно проинспектировала своё тело, с удивлением обнаружив, что ничего не сломала. Потом нетвёрдо встала на ноги.
Я не могу ничего для него сделать. В любом случае, он не заслуживает моего сочувствия!
Сбросив оцепенение, она попятилась в сторону своей комнаты, где накинула на себя ночную рубашку. Забравшись в кровать, она подтянула колени к груди и стала раскачиваться из стороны в сторону, в то время как его крики становились всё громче.
Раскачивалась, раскачивалась... Она ни разу не слышала, чтобы кто-то испытывал такую боль.
Буду ли я вопить от боли, когда он начнёт изгонять мою душу? Будет ли
ему
меня
жаль
?
Он сказал, что не пощадит её...
- Елизавета? - изумлённо закричал он.
Она зажмурилась, желая перестать слышать эти звуки. Он звал
её?
Почему её, а не Саройю?
Потому что я нужна
ему.
Нет, игнорируй его, Элли!
- Елизавета?
Это звучало так... потерянно.
- Чёрт с ним, - пробормотала она, поднимаясь, чтобы вернуться в его комнату. - Даже зверю не позволю так страдать...
Она замерла, увидев, как он выглядит. Кровавые следы спускались от его закрытых глаз.
Бог мой, это ... слёзы?
Что могло заставить плакать этого чёрствого вампира? Глаза Элли тоже увлажнились, и она обнаружила, что снова забирается к нему на кровать.
- Не надо так страдать, вампир! - Она откинула со лба его светлые волосы.
Да что с ним такое? И что такое с
ней
самой? Ей хотелось бы забрать его боль, но она не понимала,
откуда взялось это чувство.
- Лизавета? - хрипло позвал он, немного успокаиваясь.
Она гладила его бесподобно прекрасное лицо.
- Я здесь.
Его напряжение продолжало ослабевать.
Вампир мог воображать, что прекрасно без неё обойдётся, но она не была так уверена на этот счёт. Лотэр мог издеваться над ней сколько угодно, но было совершенно ясно, что он
в ней
нуждался.
Эта мысль произвела на неё огромное впечатление. Продолжая его гладить, она вновь представила себе, каково это - быть любимой Лотэром.
Если он когда-нибудь перестанет планировать её убийство, она явно захочет это выяснить.
Элли потрясла головой.
Лучше не мечтать о том, что никогда не осуществится.
Затем она перевела взгляд на свои руки и нахмурилась. Он начал медленно
исчезать
.
- О, нет, нет! - Он сказал, что если переместится во сне, его могут убить. - Проснись!
Чувство самосохранения советовало Элли
"отпусти его, девочка".
Но что-то ещё в ней - она не могла точно понять, что именно - заставило её схватить его за плечи и встряхнуть.
Никакой реакции.
- Лотэр, не уходи!
Элли знала, что ей нужно его отпустить и спасти себя саму.
Она затрясла сильнее.
И вместо того, чтобы заставить Лотэра остаться с ней, её усилия привели лишь к нему, что она начала перемещаться вместе с ним в каком-то неведомом направлении. Её последняя мысль:
"Господи Боже, о чём был его кошмар...?"
Сохраняй рассудок,
приказал себе Лотэр, когда его придавила земля. Сколько прошло времени с тех пор, как его отец похоронил его здесь, в его вечной тюрьме?
Сколько минуло веков со дня, когда его бросили гнить в этом кровавом лесу? Эго наказание за попытку убийства Стефановича.
Попытка провалилась.
. Потому что я был предан.
Единственным другом, которого знал.
Там в земле его сковывали цепи. Переместиться из них он был не в состоянии, слишком слаб, чтобы прорвать звенья. Не в состоянии также умереть от солнечного света или лишившись головы.
Он почувствовал, как очередной корень дерева прикоснулся к его коже, приступая к питанию. Вскоре он проберётся
сквозь
тело в поисках хоть какой-то восстановившейся плоти, любой капли крови, оставшейся в нём.
Корни опутали его лёгкие, черни внутри пировали бесконечно.
Он похоронен, чтобы кричать в агонии и разочаровании, но схвачен слишком быстро и не способен шевельнуть ни единой частью тела. Не может даже открыть рот или развести то, что осталось от его губ.
Сколько прошло времени с тех пор, как его наказал отец?
Один родитель закопал его, чтобы спасти ему жизнь, второй - чтобы вечно пытать...
Наверху какое-то движение?
117 
