2 
Фёдор пытался её успокоить, но Иванна его оборвала: «Я знала, что мне следовало расстаться с ним ещё до того, как его сердце перестало биться. Теперь я иногда задаюсь вопросом, а есть ли у него сердце вообще?»
Сегодня в её льдисто-голубых глазах плясали нехорошие огоньки.
— Не для такой жизни я была рождена.
Меха, укрывавшие плечи Иванны, раскачивались вперёд и назад от каждого шага женщины. Юбки алого платья приятно шуршали. Этот звук всегда напоминал Лотэру о матери.
— И ты, мой принц, тоже! — продолжала Иванна.
Она называла его «принцем», хотя Лотэр принцем не был. По крайней мере, не в этом королевстве. Он был лишь незаконнорожденным сыном Стефана, одним из многих таких же, рождённых от других женщин.
Они проследовали за двумя стражниками по разветвляющейся лестнице к личным покоям короля. За стенами замка бушевала снежная буря, а внутри от холода позолоченные стены покрылись влагой.
Свечи в канделябрах освещали путь, но их света всё равно не хватало, чтобы полностью развеять мрак в этих гулких коридорах.
Лотэр поёжился, мечтая поскорее оказаться снова в своей тёплой постели с недавно подаренным ему щенком, который любил уютно устраиваться у него в ногах.
Оказавшись в приёмном покое короля, Иванна поправила изысканную причёску, в которую были уложены её светлые волосы и, высоко подняв подбородок, принялась ждать, пока перед ней откроют инкрустированные золотом скрипящие двери. В который раз, глядя на мать, Лотэр подумал, что она выглядит как ангел из стародавних времён.
В покоях отца всю дальнюю стену занимали устремляющиеся ввысь окна из чёрного стекла, испещрённого какими-то тёмными магическими символами. Окрашенное стекло пропускало тусклый свет снаружи, где бушевала метель, и отбрасывало зловещие тени к тому месту, где стоял королевский трон.
Впрочем, огромный вампир и без этого освещения выглядел пугающе. У него было телосложение, словно у демона, плечи шире, чем дверной косяк, и кулаки размером с наковальню.
— А, Иванна Дачиано соблаговолила явиться по моему вызову, — подал голос Стефан, сидящий во главе длинного обеденного стола.
С каждой ночью его глаза, казалось, всё больше наливались кровью, сверкая кровавыми отблесками из-под песочного цвета прядей, падающих на лоб.
Дюжина или около того придворных из свиты короля уставились на Иванну с неприкрытой злобой. Она в ответ обнажила клыки. Иванна считала их всех ниже себя по достоинству и не скрывала этого.
По левую руку от короля сидел дядя Лотэра, Фёдор. Он выглядел чем-то смущённым.
Лотэр проследил за взглядом Иванны. Она смотрела на место по правую руку от Стефана… почётное место, которое обычно отводилось ей. Перед ним сейчас стояли блюда с остатками недоеденной пищи.
Молодые вампиры иногда употребляли земную еду в качестве добавки к обычному рациону из крови. Может, очередной незаконнорожденный сын Стефана прибыл в Хелвиту и будет теперь здесь жить?
Сердце Лотэра подскочило.
«Я мог бы с ним подружиться, у меня мог бы появиться товарищ».
У Лотэра никогда не было друзей. Все чурались королевского ублюдка. Единственным близким человеком для него была мать.
— Уже поздно, — отозвалась Иванна. — Всем давно пора почивать в этот ненавистный час.
Фёдор, казалось, пытался о чём-то молчаливо её предупредить, но она, не обращала на него внимания.
— Что тебе угодно от меня, Стефан?
Хорошенько отхлебнув из кружки крови, смешанной с медовухой, Стефан утёр губы рукавом.
— Я желал видеть мою надменную любовницу и её немощного ублюдка, — король уставился на Лотэра. — Подойди.
— Стой на месте, сын, — велела Иванна на дакийском.
— Я должен повиноваться, ради твоего же блага, — ответил ей на том же языке Лотэр. Как обычно, он был готов сделать всё, что было в его силах, лишь бы оградить мать от неприятностей. Несмотря на то, что прекрасно осознавал свою слабость и никчёмность.
На лице Иванны отражалась тревога за сына, смешанная с гордостью за него.
— Мне следовало знать, что Лотэр Дачиано никогда не станет прятаться за юбками матери, даже перед лицом такого красноглазого тирана.
Когда Лотэр преодолел расстояние, отделявшее его от отца, и предстал перед ним, король покачал головой, всем своим видом демонстрируя отвращение.
— Итак, ты до сих пор не можешь перемещаться?
2 
