Особенно,... 
25 
Голос испугал Джессику. С кисточкой от туши в руке она резко повернулась и увидела в дверях своей комнаты Джин – или это Джоан?
– Ты когда-нибудь слышала, что прежде, чем войти к кому-нибудь, следует постучать? – сердито сказала она. – Это имеет отношение к одному пустяку, который называют, правом людей на уединение.
«Весь мир ополчился против меня, но я надеялась, что хоть у себя в комнате смогу найти какой-то покой». – Она опять повернулась к зеркалу.
– Ты думаешь, что можно ко мне врываться и делать мою жизнь невыносимой?
«И ты, и вообще все в Ласковой Долине!» – И родители, и Тодд, и почти все девчонки в школе донимали ее странным поведением Элизабет, и она просто не знала, что делать.
Еще раз взглянув на дверь, она увидела, что там никого нет.
«Великолепно, – подумала она. – Ну просто великолепно».
Теперь ее, помимо всего прочего, будет мучить совесть, потому что она обидела одну из двойняшек.
Джессика поняла, что, если не сможет в самое ближайшее время излить кому-нибудь душу, то просто рассыплется на части.
В тот же день после уроков она отправилась в редакцию «Оракула», но нерешительно остановилась в холле. Она знала, что раньше Элизабет всегда шла со своими проблемами к мистеру Коллинзу, а эта проблема непосредственно касалась Элизабет, так почему бы не попробовать? Надеясь, что мистер Коллинз не очень занят, она толкнула дверь и с облегчением увидела, что он в комнате один. Коллинз взглянул на нее и улыбнулся.
– Лиз, я рад, что ты заглянула. Я хотел…
– Мистер Коллинз, извините, я не Лиз.
– Джессика? Ну, прости. Что-то в последнее время я постоянно вас путаю. – Он пересел на край стола.
– Меня очень легко отличить по морщинам. Я состарилась от беспокойства, – сказала она, тяжело опускаясь на стул.
– От беспокойства по поводу сестры, так?
– Слава Богу, вы понимаете, что меня тревожит, мистер Коллинз!
Наконец-то у нее появился взрослый союзник. Не удивительно, что Элизабет шла к нему со своими проблемами.
– После того, что она сделала, я не могу взять ее назад в «Оракул».
– Я совсем не об этом. – Джес готова была расплакаться.
– Джессика, чем я могу помочь?
– Я не знаю, – выдавила она, еле сдерживая слезы.
И, закрыв лицо руками, она разрыдалась.
Роджер Коллинз сочувственно обнял ее за плечи, дав ей вволю выплакаться. Затем он вложил в ее руку накрахмаленный белый носовой платок и, слегка похлопав ее по плечу, спросил:
– Теперь полегче?
Всхлипывая и вытирая слезы, Джессика кивнула.
– Ну и хорошо. Теперь скажи, в чем все-таки дело.
– Дело в Лиз, в чем же еще? Разве вы не заметили, как она изменилась, мистер Коллинз?
Задумчиво потирая подбородок, учитель признал:
– Ее отношение к работе в «Оракуле» действительно стало совсем другим.
– Вот видите! – Она поняла, что правильно сделала, придя к нему.
– Но, к сожалению, Джессика, я не знаю, что посоветовать. Элизабет действительно изменилась в худшую сторону, но она, по-видимому, этого не понимает.
Джессика почувствовала, как последняя ее надежда улетучилась.
– Что же нам делать? – спросила она жалобно.
– В данный момент я не знаю. Но знаю, по крайней мере, что с Элизабет что-то не в порядке, и буду за ней внимательно наблюдать. И ты тоже. Джессика, будь терпеливой. Ведь никто лучше тебя не сможет помочь Элизабет.
Подходя к дому, Джессика размышляла над своим разговором с мистером Коллинзом. На ступеньках крыльца сидел мрачный Тодд Уилкинз. Это могло значить только одно: еще что-то плохое, связанное с Элизабет.
– Что стряслось, Тодд? – спросила она, присев рядом с ним на ступеньки.
– Ничего хорошего, Джес. Я хотел поговорить с Лиз, но ее нет дома, так что я решил подождать здесь. – Он тяжело вздохнул. – Может быть, настанет конец света, и тогда кончатся мои муки.
Джессика подняла глаза к небу.
– А еще говорят, что я все преувеличиваю! Ну не будь таким мрачным, Тодд. Все образуется. Обязательно, – сказала она, пытаясь его подбодрить.
– А как, Джес? – спросил он в отчаянии.
– Мы должны держать себя в руках. Я только что разговаривала с мистером Коллинзом и…
– Ты разговаривала с мистером Коллинзом?
– Да. А почему это так тебя удивляет?
– Просто это похоже на какую-то иронию судьбы. Я знаю, что Лиз много раз обращалась к нему за советом. Он, наверно, застыл от изумления, когда ты пришла к нему.
25 
