Особенно,... 
114 
Беттина сильнее выгнула спину, запуская руки в его волосы, и из ее горла вырвался протяжный стон.
— Ах, Дакийский, что ты делаешь со мной? - ее дыхание было сбивчивым и прерывистым.
Все, что могу... до определенного момента. Жестко и быстро, лениво и нежно.
Затем он оторвался от ее груди, но лишь затем, чтобы уделить такое же внимание ее правой груди. Когда её голова начала метаться из стороны в сторону, Треан оставил два сморщенных пульсирующих соска и стал спускаться ниже к ее плоскому животу, покрывая поцелуями ее нежную трепещущую кожу. И к тому моменту как он добрался до её пупка, Беттина уже вся тряслась от сильного желания и потребности в высвобождении. Однако она нашла в себе силы, чтобы приподняться на локтях и сбивчиво произнести:
— Дакийский? Подожди.
— Не останавливай меня, Бетт, - его голос был похож на рычание, а дыхание словно опаляло ее кожу. — Ты знаешь, чего я хочу.
— А твои клыки? - ее голос окрасился легким оттенком беспокойства.
— Я могу их контролировать, - его рука скользнула по ее лодыжке, медленно поднимаясь к икре.
— Ты уверен? Я-я не хочу, чтобы ты укусил меня, - она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Я не возьму твою кровь снова, пока ты не позволишь мне, - его ладонь продолжала ласкать ее плоть, огибая коленку и плавно двигаясь к внутренней стороне ее бедра. — Ты доверяешь мне? - спросил он её, целуя её чуть выше завитков на ее лобке.
— Верю. Действительно верю, - прошептала Беттина, охваченная дрожью предвкушения.
— Тогда раздвинь бедра, dragă, - хрипло попросил Треан.
В конце концов, она откинулась на спину, и он увидел, как она прикусила свою нижнюю губку и сжала меха в кулаках. Получу ли я этот приз? Несмотря на то, что нежный румянец покрывал практически каждую часть ее обнаженного прекрасного тела, Беттина медленно начала разводить свои колени, прикрыв при этом глаза. Его сердце сжалось в груди от этой демонстрации доверия от его Невесты.
Боги, да. Он выживет завтра! Он должен выжить, чтобы познать силу её желания. Он будет жить, чтобы претендовать на свою потрясающую женщину и получить её мягкое, податливое тело в свою безраздельную собственность. Он будет жить и завоюет её навечно...
Беттина раскрылась для него, обнажая свою сочную плоть, и его тело среагировало на этот доверительный жест с ее стороны с каким-то диким животным безумием. Он жестко впился пальцами в ее бедра, слегка оцарапав кожу ногтями, и, услышав ее ошеломленный вскрик, жадно припал губами к ее лону, вырывая из ее груди уже другой крик - страстный и жаждущий его прикосновений. Он ничего не мог с собой поделать, его желание было таким необузданным, что даже причиняло боль, и он был уверен на сто процентов, что сейчас никакая сила в этом мире не смогла бы оторвать его от нее.
Его рот был требовательным и горячим, когда он провел языком по ее розовым, блестящим от соков складочкам. Ее открывшаяся темная маленькая впадинка так и манила его, словно мотылька на пламя. Он хотел наброситься на нее и поглотить без остатка. Его клыки безумно болели от жгучего желания вонзиться в эту сладостную плоть, познать этот божественный вкус еще раз... Треан начал легко посасывать её нежную плоть, вырывая стоны блаженства из уст своей Невесты. Его член напрягся до предела, отчаянно нуждаясь погрузиться в её девственное лоно до упора. Когда же он вобрал в себя её сочный аромат, то почувствовал толчки в основании своего вала. Семя поднималось вверх против его воли. Вот-вот прольется? Прежде, чем я смог распробовать ее вкус?
Он чудом смог оторваться от нее, чтобы сдержаться и не кончить. Неузнаваемым, каким-то низким, охрипшим голосом он повторил ей то, что сказал в ту первую ночь, когда нашел её:
— Я ощутил твой вкус, draga mea, и он сводит меня с ума. Сначала я устрою пир...
Беттина растерянно подняла голову, терзая свои губы, словно лишилась живительного источника.
— Дакийский? - в ее голосе было недоумение и мольба.
Но он уже опустил голову и, раскрыв рот, принялся пировать, осуществляя обещанное. Беттина ахнула, впервые ощутив настойчивый и требовательный рот Треана у себя между ног, и рухнула обратно на меха с восторженным криком, когда он слегка прикусил ее клитор, а затем резко засосал в рот. Она схватила его за волосы, не позволяя отстраниться, направляя его, требуя к себе этой яростной ласки, что он дарил ей сейчас. Треан издал какой-то животный рык и, снова облизав ее, хрипло прошептал у самой ее плоти:
114 
