93 
«Вот и хорошо, – мстительно подумала Лилли. – Надеюсь, тебе очень больно». Она сказала бы это вслух, но у нее не хватало дыхания и сил.
Зато у нее хватило сил бросить на него злорадный и вызывающий взгляд. Если он собирается убить ее прямо сейчас, пусть смотрит ей прямо в глаза. Пусть видит, что она не сдается, что она не боится его. Пусть заберет этот вызов с собой прямо в ад и помнит о нем целую вечность.
Казалось, он хочет что-то сказать, но нет, он молча вышел за дверь. Через несколько секунд он вернулся, нагруженный дровами, и свалил их на пол у камина. Опустившись на колени, он помешал угли в камине, чтобы тлеющие в нем поленья снова занялись.
Это ее озадачило.
– Ты… не будешь… меня… убивать?
– Нет, – сухо бросил Тирни, поднимаясь на ноги, и указал на поленья, только что принесенные с крыльца. – Дай им подсохнуть и клади в огонь. Они дадут тебе продержаться часа два.
Только теперь Лилли поняла, что он задумал. Ему не было нужды убивать ее. Все, что ему требовалось, это оставить ее здесь биться в муках рокового приступа астмы. Вот и все. Досадная проблема по имени Лилли Мартин разрешится сама собой. Зачем прибавлять к длинному списку его преступлений еще одно убийство, когда в этом нет никакой необходимости?
Он не растерялся: ему хватило ума забрать из спальни доказательства, уличающие его в предыдущих преступлениях. Он спрятал наручники и ленточку обратно в рюкзак. Стараясь не встречаться с ней глазами, застегнул «молнии» на кармашках. Оставляя Лилли в живых, он обрекал ее на самое страшное. Пока она раздумывала, отпустить его или нет, только на один сценарий у нее не хватило воображения. Ей в голову не пришло, что он оставит ее в одиночку бороться с кошмаром последнего астматического приступа, пока приступ не убьет ее. У нее сжалось сердце.
– Ты же обещал…
– Я знаю, что я обещал, – грубо оборвал ее Тирни.
Он натянул куртку и лыжную шапочку. Накинул на голову одеяло, скрестил концы на груди и заправил их под куртку, прежде чем застегнуть «молнию». Потом он обмотал шарфом шею и нижнюю часть лица по самый нос, надел перчатки. Наконец он подхватил рюкзак и вскинул его на плечо. Каждое движение заставляло его морщиться и ахать от боли, но он продолжал действовать решительно и быстро.
Пока он шел к двери, Лилли хотела позвать его обратно и попросить, чтобы он ее пристрелил. Это была быстрая и безболезненная смерть в отличие от долгой и мучительной агонии, которая ей предстояла. Она больше боялась ожидания и страха смерти, чем самой смерти.
Но она была слишком горда, чтобы просить его о чем бы то ни было, да и инстинкт выживания не позволял ей соглашаться на добровольную смерть. Поэтому она проводила его взглядом, когда он ушел, оставляя ее бороться за каждый вздох, пока силы не иссякнут, и умереть в одиночестве.
У самой двери он остановился, уже взявшись за ручку, и обернулся. Одни глаза виднелись между шарфом и шапочкой. Они встретились с ее глазами, но только на миг, не больше.
Он открыл дверь, и его поглотил снежный вихрь. А потом и вихрь исчез так же быстро, как и Тирни.
* * *
Сотовый телефон Лилли прозвонил дважды, прежде чем связь прервалась, и от этого Датчу стало еще хуже, чем если бы он совсем не звонил. Несостоявшийся звонок усугубил его состояние, и без того близкое к отчаянию.
Приемная полицейского участка была забита людьми: такого скопления он не мог припомнить с тех пор, как стал шефом полиции. Фэбээровцы были уже на месте. Агент Уайз торжественно – неужели этот парень никогда не улыбается? – представлял Бегли родителям Миллисент Ганн. Миссис Ганн казалась еще более изможденной, чем вчера.
По неизвестным Датчу причинам Уэс был уже на месте, когда они прибыли. Он попивал кофе и как ни в чем не бывало болтал с дежурным офицером. Уэс, конечно, был председателем городского совета, но с каких это пор представители гражданских властей суют нос в полицейское расследование?
Харрис поехал за ними от больницы в патрульной машине. На Уайза и Бегли он смотрел восторженными глазами мальчишки, которому довелось повстречать национальных героев, щенячьи следовал за каждым их шагом и буквально с ног сбивался в своем желании помочь. Почему он не патрулирует улицы, как ему положено? И почему он, Датч, не приказывает Харрису вернуться к своей машине и отправиться по маршруту, где от него будет хоть какой-то толк, вместо того чтобы путаться тут у всех под ногами, загромождая и без того тесное помещение?
93 
