Особенно,... 
62 
Было уже почти десять вечера, но Николас не возвращался, поэтому удивленная Даглесс решила его поискать. Он сидел в прекрасно обставленной гостиной в обществе полудюжины постояльцев. Даглесс стояла в двери и наблюдала. Гнев, нерассуждающий, несправедливый гнев захлестнул ее. Это она вызвала его сюда, но теперь две совершенно посторонние женщины всячески обхаживали красавца графа.
Отвернувшись, она отошла.
Ничего не скажешь, в книгах написана чистая правда. Неудивительно, что кто-то так легко предал его. Как раз в тот момент, когда ему следовало позаботиться о делах, он, вероятно, был в постели с очередной любовницей.
Даглесс поднялась наверх, надела ночную сорочку и легла на маленькую кровать, поставленную в комнате по ее приказу. Но заснуть не могла. Лежала, широко открыв глаза, обозленная, сознающая собственную глупость. Может, стоило уехать с Робертом. Роберт не слишком любил тратить деньги и чрезмерно любил свою дочь, зато был всегда верен Даглесс.
Около одиннадцати Николас открыл дверь спальни. Даглесс увидела пробивающийся из-под двери свет и тут же услышала, как скрипнули петли. Девушка поспешно зажмурилась.
– Даглесс, – прошептал он, но она не ответила. – Я знаю, ты не спишь, поэтому ответь мне.
Даглесс открыла глаза:
– Мне достать блокнот и ручку? Боюсь, я не владею стенографией.
Николас со вздохом шагнул к ней:
– Сегодня вечером я почувствовал, как от тебя что-то исходит. Гнев? Даглесс, я не хочу, чтобы мы были врагами.
– Мы не враги, – сурово заверила она. – Вы хозяин – я служанка. Вы граф – я простолюдинка.
– Даглесс, – начал он умоляющим и одновременно вкрадчивым тоном, – ты не простолюдинка. То есть…
– Что именно?
Он поспешно отступил.
– Прости меня. Я слишком много выпил, и язык меня не слушается. Я только хотел сказать, что завтра вы должны побольше узнать о моей семье. Доброй ночи, мисс Монтгомери.
– Есть, капитан, – издевательски бросила Даглесс.
Утром она отказалась с ним завтракать.
«Вот так-то лучше, – сказала она себе. – Нельзя расслабляться ни на минуту. Почаще вспоминай, что он остался таким же негодяем, каким был всегда».
В гордом одиночестве она направилась в библиотеку, а когда выглянула в окно, увидела, как Николас смеется и флиртует со смазливой молодой женщиной. Даглесс поспешно зарылась в книгу.
Все еще улыбаясь, Николас вошел в зал и сел напротив Даглесс.
– Новая подружка? – вырвалось у нее. Черт, ну кто ее дергал за язык?!
– Она американка и рассказывала мне о бейсболе. И футболе.
– Ты сказал, что никогда не слышал об этих играх, поскольку всего лишь на прошлой неделе находился в елизаветинской Англии? – возмутилась Даглесс.
Николас весело хмыкнул:
– Она посчитала меня человеком ученым и не имеющим времени на такие пустяки.
– Ученым! Ха! – пробормотала Даглесс.
Николас продолжал улыбаться.
– Ревнуешь?
– Ревную? Ни в коем случае. Я ваша служанка, граф. У меня нет права ревновать. Кстати, вы и ей сказали о своей жене?
Николас взял сборник пьес Шекспира, который оставила для него библиотекарь.
– Ты какая-то frampold сегодня утром, – заметил он, довольно улыбаясь.
Даглесс понятия не имела, о чем он, поэтому потихоньку записала слово, а позже посмотрела его значение. «Несговорчивая». Так он считает ее несговорчивой? Вот как?
Она вернулась к своему расследованию.
Так длилось до трех часов. Внезапно Даглесс вскочила:
– Смотри! Вот оно! – Она подбежала к Николасу и села рядом. – Этот абзац, видишь?!
Он видел, но смог прочесть лишь отдельные фразы. Она нашла журнал по истории Англии двухмесячной давности.
– Это статья о Гошоук-Холле. Помнишь, нам рассказывали в Белвуде? Тут говорится о недавней находке документов, имеющих отношение к семейству Стаффордов и датированных шестнадцатым веком. В настоящее время бумаги изучаются доктором Хамилтоном Дж. Нолманом, молодым человеком с… Далее приведен внушительный список его заслуг, наград и степеней, и сообщается следующее: «доктор Нолман надеется доказать, что Николас Стаффорд, обвиненный в государственной измене в начале царствования Елизаветы Первой, на самом деле был невиновен».
Даглесс подняла глаза. Взгляд Николаса, устремленный на нее, был почти стеснительным.
– Поэтому я и был послан сюда, – тихо вымолвил он. – Ничего нельзя было доказать, пока не нашли бумаги. Нужно ехать в Гошоук.
– Пока еще рано. Прежде всего следует обратиться к владельцам и попросить разрешения взглянуть на бумаги.
62 
