Особенно,... 
54 
Сердце города составляли роскошнейшие дворцы и храмы, в тени которых простой люд с беспечной наивностью сооружал глиняные и деревянные лачуги. Тия наблюдала за шумной уличной толпой, поражаясь ее пестроте и неистовой спешке. Порой колесница едва тащилась, а иногда летела стрелой, так что приходилось держаться за борт. Тогда у Тии создавалось впечатление, будто она несется на крыльях.
Рынок был велик: огромное бурлящее море от края до края горизонта. Мериб и его сестра, чувствующие себя в своей стихии, сразу направились к ювелирным рядам. Анок замечала Тию не больше, чем последнюю из рабынь, тогда как архитектор пытался вовлечь жену в обсуждение качества золота и камней. Время от времени Мериб предлагал Тие купить то одно, то другое, но она неизменно отказывалась. Девушку не интересовали драгоценности. Ее увлекали люди. Тия с любопытством смотрела на бритоголовых жрецов в белых одеждах, важных чиновников в парадных париках, шумных торговцев, деловитых ремесленников, опаленных солнцем крестьян. Блеяли козы, мычали коровы. Между прилавков бегали голышом чумазые дети.
Внимание Мериба привлекла группа рабов, выставленных на продажу в самом конце рынка. Среди них не было женщин, только мужчины, на вид молодые и крепкие; не иначе воины, взятые в плен во время одной из последних царских кампаний. Архитектор велел девушкам подождать и сделал несколько шагов по направлению к помосту. Он указал на одного из рабов и спросил цену.
Услышав ответ, усмехнулся:
— Пять золотых дебенов[6]? Не слишком ли много ты просишь? Перекупщики наверняка продали его намного дешевле.
Торговец почтительно поклонился.
— Воля твоя, господин, это так. Раб не годился для работы в каменоломне, потому что был тяжело ранен. Я выходил его и поставил на ноги. Только боги знают, сколько денег я потратил на его лечение! И сейчас я почти ничего не зарабатываю на продаже!
— Ты лжешь, — спокойно произнес Мериб, — но я его покупаю, потому что он мне подходит.
— Ты не пожалеешь, господин! — оживился торговец. — Он понимает наш язык. Он молод, красив и...
— Да хоть бы он вообще не имел языка и был уродлив — мне все равно, — перебил его Мериб. — Главное, что он силен и вынослив на вид. Вот твоя плата. — Архитектор велел взвесить золото и передал торговцу мешочек. Потом бросил рабу: — Иди за мной!
Прежде раб смотрел в пыль под ногами. Теперь, звякнув цепями, он поднял глаза. У него был разящий, как стрела, взгляд и выразительное лицо.
Этот человек не выглядел сломленным, покоренным: он хмурил брови и сжимал губы, будто с трудом удерживал готовый вырваться наружу поток слов. У него были рыжие волосы, серые, словно сверкающие серебром, глаза и светлая кожа. Кое- где ее покрывали рубцы и шрамы — то ли позорные следы бича работорговца, то ли почетные отметины войны.
Тия подошла ближе. Анок остановилась рядом с ней и заявила по обыкновению непререкаемым и капризным тоном:
— Я возьму этого раба себе!
Мериб обернулся.
— Зачем он тебе? Я покупаю его для строительства новой гробницы.
Анок упрямо тряхнула головой.
— Для тяжелой работы подойдет и другой, а этот слишком красив. Он будет носить мои носилки.
Мериб усмехнулся.
— Рыжий цвет приносит несчастье.
— Если он и принесет несчастье, то только ему самому. Да еще тем людям, которые осмелятся перебегать мне дорогу!
— Он выглядит строптивым. На стройке его усмирит плетка надсмотрщика, а что станешь делать с ним ты?
— Он привыкнет. Все привыкают, потому что хотят есть и пить. И жить. — Девушка усмехнулась и добавила: — Мне надоели безделушки. Я выбираю себе в подарок этого рыжего раба.
Мериб покачал головой, но не стал возражать.
Конец цепи, сковывающей руки невольника, прикрепили к задней стенке колесницы. Вознице было велено ехать помедленнее, чтобы пленник успевал бежать следом. Позаботившись таким образом о своей покупке, Анок на время потеряла к ней интерес, и только Тия то и дело тревожно оглядывалась, желая убедиться, что раб не погиб под колесами какой-нибудь повозки, что его безжизненное тело не волочится по земле. Девушке было жаль человека, которого жестокая судьба превратила в игрушку, а люди пытались лишить гордости и душевных сил.
Он оказался выносливым, упорным и не сбавлял скорости. На его сильном теле играли упругие мышцы, а рыжие волосы сияли в лучах солнца подобно золотому шлему.
54 
