Лёгкий, ненавязчивый романчик 
60 
Хетес равнодушно покосился в сторону несчастного и продолжил работать, зато Тамит выпрямился и замер, сжимая в руках инструмент. Раб показался ему похожим на отца, на Шеду, которого Тамит никогда бы не позволил обидеть.
— Оставь его!
Голос прозвучал властно, веско и грозно, как не звучал еще никогда.
Надсмотрщик обернулся, и удар плети рассек кожу Тамита. Юношу охватило желание вцепиться обидчику в горло, растерзать, задушить его. Отомстить за тех несчастных, которые не увидят завтрашний день. Тамит не успел ни о чем подумать, он просто нанес удар резцом. Надсмотрщик пошатнулся и на мгновение замер, словно забыв, что собирался сделать. Потом захрипел и упал. В ноздри Тамита ударил запах свежей крови. Последнее, что увидел юноша, были человеческие глаза, из которых стремительно уходила жизнь. А еще — испуганное, растерянное выражение лица поднявшегося на ноги раба и белое как мел лицо Хетеса.
К ним спешили надсмотрщики и охранники. В руках последних были щиты и копья. Тамит пытался сопротивляться, но его сбили с ног и ударили по голове — юноше почудилось, будто на него налетела гигантская черная птица, вцепилась когтями и потащила во тьму.
Когда он очнулся и снова увидел солнце, это не принесло ему радости, потому что именно солнце, великий прекрасный бог света, возрождающий все живое, должен был стать его убийцей. Тамит совершил тягчайшее, немыслимое для этих мест преступление, потому с ним решили поступить самым жестоким образом: привязали к высокому столбу, который врыли в центре карьера.
Юноше не давали ни воды, ни пищи. Каждое утро и каждый вечер мимо вереницей проходили рабы. Иные смотрели ему в лицо, большинство опускало глаза в землю. Наверняка среди этих невольников был и тот, за которого вступился Тамит. А еще — Хетес.
Сознание то и дело меркло, и тогда Тамиту казалось, будто над головой смыкается черное небо. Страшно хотелось пить, и потому, очнувшись, юноша принимался жадно хватать ртом горячий воздух, что приносило больше страданий, чем облегчения. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Кожа покрылась ожогами. Стояла невыносимая жара, и по мере того как жизнь Тамита угасала, его сердце билось все медленнее, кровь остывала в жилах.
Юноша слышал, как люди говорили, будто перед мысленным взором умирающего обычно проходит вся его жизнь. Однако если бы сейчас его попросили рассказать о прошлом, он бы ничего не вспомнил. На свете существовали только жаркое солнце, раскаленное небо, знойный воздух и сухая земля.
Проходя мимо, Хетес старался не смотреть на юношу. Было ясно, что дни несчастного сочтены. По большому счету сын лекаря Баты жалел не Тамита, а упущенные возможности. Мнимый житель болот со своей золотой пекторалью мог бы вывести его в другой, высший мир, а так придется довольствоваться участью безвестного бедняка. Очутившись на свободе, Хетес мог бы наняться учеником к какому-нибудь врачу, лечить небогатых людей, копить деньги в надежде купить собственный дом и обзавестись семьей. На свете немало людей, которые прочно вросли невидимыми корнями в свой очаг и в свое ремесло. Однако Хетес мечтал о большем.
Тамит заронил в его душу зерно надежды, и молодой человек продолжал вынашивать план побега. Днем все силы поглощала работа, поэтому он нередко размышлял по ночам, лишая себя драгоценного сна.
Однажды, когда юноша лежал на кучке жалкого тряпья и думал, из ночной тьмы внезапно и бесшумно возникла девичья фигурка. Хетес испуганно вскочил и прошептал:
— Кто ты?!
— Тише. Меня зовут Джемет. Ты друг Тамита?
Молодой человек немного поколебался и ответил:
— Да.
— Тогда ты должен мне помочь.
Он встревожился.
— Что ты задумала?
Девушка не стала отвечать на вопрос, вместо этого позвала:
— Иди за мной!
Хетес нехотя повиновался. Едва ли девчонка могла придумать что-то стоящее. Как бы не пришлось поплатиться головой!
Они вышли на улицу. Было тихо. На небе дрожали частые звезды. Джемет потянула молодого человека за собой.
— Куда мы идем? — поинтересовался Хетес.
— Отвяжем Тамита.
Он отшатнулся.
— Там охрана!
— Охраны нет. Во всяком случае, сейчас. Я долго ждала такой ночи. Я знаю этого охранника. Я ему нравлюсь. Я зазвала его к себе и напоила пивом. Он спит. Давай поспешим, у нас мало времени!
— Ты сошла с ума! Они обнаружат, что его нет, и станут искать! Где ты его спрячешь?
60 
