Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
13 
— За что?
— За то, что ты рядом со мной…
Спустя несколько часов они лежали на простынях, которые теперь были порядком измяты. Ощущать их под собой всем телом оказалось даже приятнее, чем касаться пальцами. Это придало особую утонченность занятию последних часов…
Айрин лежала, уткнувшись носом в плечо Дерека. Он задремал ненадолго, но вскоре проснулся. На тумбочке догорала пара низеньких белых свечей.
— Ты спишь?
— Мм… Засыпаю.
— Я ведь еще не вручил тебе самый главный подарок.
— А я думала, ты уже успокоился.
— Разве подарков бывает много? — Дерек приподнялся на локте, потом пошарил рукой под кроватью.
— Закрой глаза.
— Да я и так уже ничего не вижу. От усталости.
— Закрой, — велел он. Зашелестела тонкая оберточная бумага. Пальцы Дерека заскользили по шее Айрин. Пальцы и что-то прохладное. — Можешь открыть глаза.
Айрин открыла глаза и скосила их на собственную шею. Конечно же она ничего не увидела.
Дерек засмеялся и подал ей зеркало с тумбочки.
В зеркале Айрин увидела, что ее шею обвивает восхитительное жемчужное ожерелье.
— Ты ведь давно хотела жемчуг, — заметил Дерек.
— Да, но…
— Что?
— Я говорила о простом жемчуге. А это, по-моему, черный жемчуг.
— Он должен очень красиво оттенять твои голубые глаза. Посмотри-ка на меня. Да, так и есть. И он гармонирует с твоими темными волосами.
— О, бездна вкуса. И что с тобой, таким утонченным, делать?
Дерек развел руками.
— Даже и не знаю. Хотя… У меня есть один вариант. Мы можем обсудить его с тобой. Погасить свечи и обсудить.
— Осторожнее, порвешь свой же подарок!
6
Глубокой ночью Айрин открыла глаза. Она проснулась, словно ее ненавязчиво толкнули в плечо.
В комнате было темно. Свечи не горели, ночные светильники были потушены. До комнаты доносился лишь слабый отблеск уличного фонаря. Да и тот с трудом проникал сквозь плотно задернутые шторы…
Слышалось лишь дыхание Дерека. Теперь оба они были укрыты большим одеялом. Айрин коснулась одеяла кончиками пальцев. Пододеяльник был из того же темно-синего шелка, что простыни и покрывало.
Ну какой еще мужчина способен на такой подарок? Не банальная бытовая техника, не просто дорогое кольцо с бриллиантом. Во всем чувствуется выдумка, вкус, индивидуальный подход.
И главное — во всем этом чувствуется любовь к ней, к Айрин. К Айрин такой, какая она есть.
Почему же тогда какое-то странное ощущение не дает ей покоя?
Потому что все, что происходит в ее жизни, предсказуемо?
Но ведь Дерек продолжает удивлять ее.
Сегодняшний ресторан был прекрасен. Кухня была необычна. Айрин очень удачно забыла про свой день рождения, поэтому сюрприз Дерека удался по-настоящему.
Впрочем, так же, как и сюрприз Оливера.
Но не об этом речь. Дерек удивил ее и выбором драгоценного подарка, и необыкновенной романтикой ночи. Что же, он становится предсказуем в том, что делает ей прекрасные, удивительные подарки?
Собственно говоря, какого рожна ей надо?
Может, ее беспокоит то, что все слишком хорошо? Что так на самом деле не бывает? И подсознательно она ждет, когда же начнутся проблемы?
У них не было особых конфликтов, когда они только начинали жить вместе. Не было замечено притирок, несогласия в принципиальных вопросах. Все удавалось решать мягко, к обоюдному согласию, к удовольствию обеих сторон.
Дерек устраивает ее во всем. Да и она сама, Айрин, девушка хоть куда, ни придраться, ни упрекнуть в несоответствии чему-то.
Почему же она чувствует себя так, словно в чем-то виновата?
Виновата своим ожиданием постоянной новизны? Или тем, что не может полностью раскрыться навстречу Дереку?
Может быть, в том, что не может в полной мере ответить ему взаимностью? Да, у них все хорошо. Но не потому ли, что вагончик их совместной жизни движется по накатанной колее, по проторенной дорожке?
Айрин порывисто села в постели. Эта мысль только что пришла ей в голову.
Ну почему, почему ее так мучает выверенная идеальность их совместной жизни? Да подруги заклевали бы ее, вздумай она им пожаловаться на некую неудовлетворенность и скуку.
Нет, нет, нет. У них же все замечательно. И не может быть иначе. Наверное, тут просто дает о себе знать явление, метко отраженное в пословице «Слишком хорошо — тоже плохо!».
13 
