Особенно,... 
76 
– Мисс Глория наверняка сама до последних дней ездила в седле, когда была беременна… – предположила Дженет, недолюбливавшая мать Джеймса.
Девушка казалась общительной и разговорчивой, но очень застенчивой. Глория часто вела себя резко и замкнуто, к тому же некоторых отталкивала ее манера одеваться в мужские вещи.
– А Джеймс точно лежал в конуре со щенками ее собаки, когда за ним некому было присматривать, – выдала Моана одну из семейных легенд Мак-Кензи. Она при этом не улыбалась, хотя, похоже, не одобряла поведение Глории в отношении беременности и воспитания детей. – Тебе не стоит подражать ей в этом! – строго добавила девушка. – Я знаю, ты считаешь: все, что делает Глория, правильно, однако поступать так не стоит, по крайней мере, не следует ездить на лошади перед самыми родами. Лучше займись школой! Помощь в домашних заданиях не столь утомительна, как верховая езда!
Хелена промолчала. Лично она имела такую точку зрения: сердитый Бернард Тасиер намного опаснее кроткой кобылы Меган. Та считалась самой доброй и надежной лошадью на конюшне Глории. Конечно, девушка уже давно отказалась от мысли вызвать выкидыш, но все равно этот ребенок был для нее нежеланным. После его рождения она едва ли станет о нем заботиться. Хелена просто будет выполнять свои обязанности, как делала раньше всегда, за исключением дня, когда предала сестру. Если так надо, она готова пожертвовать собой ради ребенка. Но собиралась игнорировать его, насколько это возможно.
В один прекрасный день Моана и ее подружки уехали с тяжелым сердцем, а Глория Мак-Кензи завела разговор о родах. Все члены семьи в этот момент сидели у камина.
– Нам стоит подыскать акушерку, Хелена, – промолвила женщина.
Зима уже опутала равнины своими сетями, было дождливо и холодно. Хелена покраснела. Ей не нравилось обсуждать планы насчет родов в присутствии мужчин, но Джеймс листал авиационный журнал, а Джек расслабленно покуривал трубку.
– В общем, я посоветовала бы тебе Ахуреву, – продолжала Глория. – Мараэ значительно ближе Халдона, если все пойдет быстро. У Ахуревы богатый опыт. Она помогла появиться на свет намного большему количеству детей, чем миссис Фридман.
Миссис Фридман работала медсестрой и акушеркой в Халдоне.
– Только если она не напьется, – задумчиво добавил Джек.
Хелена тоже заметила, что старая Ахурева почти всегда носит с собой бутылку виски.
Глория покачала головой.
– Она и в пьяном виде помогает при родах лучше, чем трезвая миссис Фридман, – возразила хозяйка. – Ты можешь смело довериться ей, Хелена.
– А в случае осложнений мы отвезем тебя в больницу, – теперь вмешался и Джеймс. Казалось, он тоже обдумывает эту ситуацию. – Как бы то ни было, я буду держать наготове Пиппу. Если произойдет что-нибудь экстраординарное, ты через четверть часа попадешь в Крайстчерч!
– И там ты приземлишься на Манчестер-стрит? – язвительно заметила Глория. – Или она выпрыгнет с парашютом? Не бойся, Хелена. Ты молодая и здоровая, у тебя точно все пройдет хорошо.
Хелена безучастно кивнула. Во время беседы у нее сложилось впечатление, что здесь говорят абсолютно о другой девушке, а не о Хелене Грабовски – храброй дочери родителей-католиков из Польши. Для нее была бы совершенно немыслима нежеланная беременность, да еще без мужа. Иногда Хелене и сейчас казалось, что она вот-вот очнется от этого кошмарного сна, опять станет стройной и подвижной, а не будет чувствовать себя выброшенным на сушу китом.
– Ах да, пусть кто-то из мужчин достанет колыбель с чердака…
Казалось, в этот вечер Глория решила обсудить тему «Младенец» до мелочей. Хелена в мыслях благодарила хозяйку за то, что она все время говорила лишь предметно. Лаура и Дженет сразу начинали сюсюкать, когда речь заходила о малыше. Хелена же не ощущала такого восторга. По ее мнению, для ребенка все должно было быть подготовлено, но не испытывала удовольствия, выбирая кроватку или одежду для него. На самом деле причина для беспокойства отсутствовала. В Киуорд-стейшн имелось все необходимое с первых дней жизни новорожденного.
На следующий день Джек принес в комнату Хелены колыбель, которую делали еще для Глории – чудесную точеную кроватку с инкрустациями, украшенную внутри кружевами и рюшами. Хелена подумала, что эта кроватка достойна принцессы, и Джек, улыбаясь, согласился.
– Кура-маро-тини и ее Уильям тоже это себе так представляли. Отец Глории видел в ней принцессу, которой, без сомнения, когда-нибудь покорится весь мир. Именно он назвал ее таким помпезным именем. В детстве Глория немного стеснялась этого. Мысли о том, что ребенка еще нужно кормить и пеленать, мало заботили гордых родителей Глории. Все это легло на плечи мисс Гвин… и на меня. Я всегда любил Глорию! Сначала как младшую сестру, а потом, после многих лет разлуки, как жену.
76 
