Лёгкий, ненавязчивый романчик 
117 
Но теперь Гарриет пришла в ярость из-за того, что её отчитала служанка.
— Уходи! — велела она, указав ей на дверь.
Вместо этого Альфреда скрестила руки на груди и встала напротив двери, заблокировав выход.
— Никуда я не уйду. Я собираюсь убедиться, что ты ей наконец-то расскажешь, — вдруг её тон стал более мягким. — Наша малышка уже выросла, Ри. Она больше не нуждается в защите, — а затем добавила строго. — И я освобождаю себя от обещания, так что если ты не расскажешь ей, то расскажу я.
— Сейчас не лучшее время, Фреда, — сказала Гарриет раздражённо. — У неё сердце разбито…
— У неё оно было разбито на протяжении почти пятнадцати лет…
— Хватит! — крикнула Брук. — Неважно, скажите ли вы мне о том, про что спорите, или нет, но прекратите вести себя так, будто меня здесь нет. Я здесь, и я слышу каждое ваше слово.
Две женщины ещё пару мгновений сверлили друг друга взглядом, прежде чем Гарриет положила руку на плечо Брук и отвела девушку к длинному дивану. Брук не заметила его раньше, она почти ничего не разглядела в этой комнате. Но она села рядом с матерью и стала ждать, затаив дыхание. Ей снова нужно было бороться, чтобы спрятать свои слёзы, так глубоко внутри, как это только возможно… это было ей так знакомо и привычно.
Гарриет взяла руку Брук и развернулась к ней лицом.
— Я люблю тебя. Я всегда тебя любила. И я честно думала, что ты знаешь это, по крайней мере, чувствуешь…
— Я…
Гарриет приложила палец к губам Брук.
— Пожалуйста, не говори, что это неправда, пока я не закончу. Роберт ревновал к тебе, когда ты родилась. Очень сильно ревновал. Я не знаю, почему он не перерос это. Я уделяла ему столько же внимания, сколько и тебе, но он не хотел, чтобы я уделяла тебе хоть каплю своего внимания. Я не знала, что он делал, когда пробирался к тебе в комнату по ночам. Когда Альфреда обнаружила у тебя синяки, то она сразу же рассказала мне. Я хотела отослать Роберта, но твой отец не позволил бы этого, поэтому мне пришлось отдалиться от тебя, но лишь для того, чтобы защитить тебя. И он всегда прятался по углам, этот мальчик, высматривая, подслушивая, словно пытаясь поймать меня на лжи. Я ненавидела сложившуюся ситуацию. Ты не можешь себе представить, насколько мне было больно делать вид, что мне всё равно, ведь я любила тебя так сильно.
— Ты могла бы объяснить это мне.
— Когда? Пока ты была ещё ребёнком? Ты была слишком импульсивной и несдержанной. Я боялась, что если ты обнимешь или поцелуешь меня, когда Роберт будет поблизости, то это разозлит его ещё больше и он подстроит какой-нибудь несчастный случай. Я не могла рисковать. Но я была с тобой, когда их не было рядом. Неужели ты не помнишь этого?
— Было слишком поздно. Всё, что я помню, как меня постоянно отвергали.
— И сейчас тоже поздно? — в глазах Гарриет мелькнули приближающиеся слёзы.
Брук не могла поверить, что в этот день ей придётся утешать свою собственную мать. Но всё, что той нужно было услышать, это три простых слова. Невероятно, как просто они смогли унять боль и залечить старую рану.
Она улыбнулась и крепко обняла мать:
— Никогда не поздно.
Ещё многое было сказано, но теперь уже ничто не имело значение, ведь Брук узнала причину отстранённого поведения своей матери. Гарриет запретила ей обедать с семьёй, чтобы уберечь от грубости Томаса и его замечаний. Этот удар принял на себя Роберт. Гарриет так яростно боролась с Томасом, что он её время от времени поколачивал. Но когда он однажды поднял руку на Брук, то Гарриет поняла, что должна сдерживать себя, показать, что она полностью на стороне мужа, а сама тайком придумать способ, как уберечь от него дочку. Альфреда ежедневно рассказывала ей абсолютно всё про то, что делала Брук, или чему она научилась. Таким образом, женщины подружились.
— Я с таким нетерпением ждала этот Сезон, чтобы увезти тебя подальше от Томаса, пока он не успел понять, какое ты сокровище, и не начал подыскивать для тебя партию самостоятельно. Не сомневаюсь, он устроил бы такой брак, который ты возненавидела бы. Но затем мы получили указ Регента, и я стала надеяться, что ты обретёшь счастье с лордом Вульфом. Я думала, что она на коленях будет благодарить Принца за то, что ему досталась ты. Я даже смеялась, представляя себе это. Но оказалось, что он — глупец, предпочитающий месть своему собственному счастью. Быть по сему. Мы найдём тебе другого, замечательного мужчину, который не будет думать ни о чём другом, кроме как о вашем совместном счастье.
117 
