Особенно,... 
37 
После смерти отца у него не осталось ни времени, ни желания искать женского общества.
Но с Николь все оказалось по-другому. Что так сводило его с ума? Ее жизненная сила? То, что она чувствует ответное влечение? У него достаточно жизненного опыта, чтобы не узнать этих ясных сигналов. Их поцелуй был таким, как он и надеялся. Но Николь остановила его намного раньше, чем он сам готов был остановиться.
Сомаль чуть не рассмеялся. Она думала, что виновато платье. Неужели действительно не догадалась? Или ведет более тонкую и хитрую игру?
— Я готова. — Николь присоединилась к нему, одетая в джинсы, рубашку с длинными рукавами и спортивные туфли.
Я должен позаботиться, чтобы у нее были настоящие сапоги для верховой езды, подумал Сомаль. Особенно если решу показать ей пустыню. Понравится ли ей скакать ночью по пескам, догоняя звезды?
Они могут сбежать от всего и всех и остаться вдвоем во вселенной. Он снимет ее с лошади, поддерживая за талию, почувствует, как стройное тело скользнет вдоль его, — искушение, которому невозможно противиться. Расстелет огромное покрывало на теплом от дневного солнца песке, опустит ее на середину, сорвет с нее одежду, чтобы нежная кожа омылась светом звезд. А потом будет до утра заниматься с ней любовью…
— Сомаль, вы идете?
Он взглянул на нее. Да, однажды ночью он обязательно отвезет ее в пустыню и будет любить там до рассвета.
— После вас. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
Николь прошла мимо него и повернула к дорожке, ведущей к конюшне. Сомаль держался чуть позади, любуясь ее походкой, легкой и гордой. Бедра ее в тугих темных джинсах плавно покачивались.
Он почувствовал, как собственные брюки стали ему тесны. Но не мог отвести от нее глаз. Он думал о том, что ему сказал Уаттара: развод лучше, чем аннулирование брака. По крайней мере, кабинет министров будет обманут таким поворотом событий. А аннулирование явится откровенной пощечиной.
К тому же, после того как все видели Николь, ни один человек не поверит, что она оставила его равнодушным.
Да, это правда, их союз лишь временный. Но Сомаль понимал: что-то их связало на то время, пока она остается с ним. Он сделает Николь своей женой в жизни так же, как и на бумаге.
Когда они уже дошли до конюшни, он протянул руку и остановил ее.
— Что?
— Хочу, чтобы ты знала — платье здесь ни при чем.
Сомаль поцеловал ее и с удовольствием отметил, как мгновенно она откликнулась на эту ласку.
Лошади были уже оседланы. Он помог Николь сесть в седло, потом легко вскочил на Горного Ветра. Сомаль направился к берегу и снова пожалел, что они не в пустыне. Он устал от города, общественной жизни, политических и деловых обязательств. Ему были нужны свобода, звезды, необъятный простор. Скоро, скоро он выделит неделю и забудет и Абиджан, и кабинет министров, и договор государственного масштаба. Он покажет Николь свою страну — изумительное царство пустыни и джунглей, тигров и газелей, алмазов и слоновой кости…
Оказавшись на берегу, Сомаль позволил Горному Ветру помчаться во весь опор. Он не удивился, когда спустя считанные секунды Николь оказалась рядом. Ветер и Дьявол неслись бок о бок, не отставая один от другого. Прекрасная пара, как и их всадники, мелькнула мысль. Он легко сжал бока своего коня, понуждая прибавить скорости, и Горный Ветер мгновенно послушался. Все четверо разделяли радость и упоение бешеной скачкой, ветром, волей.
Они пронеслись по берегу, расплескивая воду в мелких заводях, оставляя за собой радуги брызг, вздымая тучи песка. Сомаль не снижал скорости, но поглядывал на Николь — если ей станет тяжело, он остановится.
Но нет, эта женщина всегда готова принять брошенный ей вызов! Она погоняла Рыжего Дьявола, стремясь обогнать Ветра с его гордым всадником.
Солнце сверкало и переливалось на океанической глади, воздух был напоен ароматом цветов. Кровь толчками неслась по венам Сомаля, наполняя его сильное тело ощущением того, что жизнь прекрасна. Великолепный день, и вдвойне великолепным его делало присутствие Николь!
Эта мысль застала его врасплох.
Заметив вдали признаки цивилизации, он осадил Горного Ветра. Дьявол пронесся мимо, но тут же по воле всадницы замедлил бег и развернулся. Николь сидела, тяжело дыша, и ожидала Сомаля. Глаза ее сверкали от восторга.
— Это было изумительно! — закричала она и рассмеялась. — Вот это день: скачки наперегонки с министром по берегу океана! А брызги-то, брызги! Я вся мокрая.
37 
