84 
– Да, – слабым голосом пробормотала она. – Сущая ерунда. Но в тебя стреляли, пуля пролетела очень близко, а потом тот человек погнался за тобой, словно для того, чтобы довершить начатое, – признаюсь, все это повергает меня в ужас! Ты цел и невредим, и это должно успокоить меня, но почему-то не успокаивает.
Перегрин обнял ее за плечи.
– Ничего, Джу, у тебя всего лишь расшалились нервы! Это на тебя не похоже – поднимать такой шум из-за сущей ерунды. Ты придаешь случившемуся слишком большое значение. Десять к одному, что этот малый не собирался причинить мне вред.
– Скорее всего. Быть может, я и впрямь придаю этому слишком большое значение; признаю: мысли об этом не идут у меня из головы. Совсем недавно тебе грозила чудовищная опасность, а теперь еще и это! Но у меня слишком разыгралось воображение, я знаю и постараюсь справиться с собой.
– О, если ты о той несостоявшейся дуэли, то я о ней и думать забыл! – нетерпеливо заявил ее брат. – Здесь не может быть никакой связи.
Джудит, согласившись с ним, ничего больше не сказала. Поведав им историю своих приключений, Перегрин не желал дальше обсуждать ее и, если у мисс Тавернер и оставались какие-то смутные страхи, она предпочла держать их при себе. Он же заговорил об охоте, выезжать на которую ему очень понравилось, о замечательном обществе, встреченном им в Хартфордшире, о собраниях и ассамблеях, которые они посещали, и дюжине иных событий, произошедших во время его визита. У Джудит было время, чтобы прийти в себя, и потому она оказалась готова, когда Перегрин, коему более нечего было рассказать, пожелал узнать, чем она сама занималась в его отсутствие. Пришлось поведать ему о Бельвуаре, о необычайно любезном и галантном обхождении Уорта и, наконец, посмеяться над откровенными знаками внимания, которые продолжал оказывать ей герцог Кларенс.
А они становились все более настойчивыми. С самого первого дня их знакомства герцог не упускал ни малейшей возможности продемонстрировать девушке свои чувства. Джудит более не могла сомневаться в природе его намерений. Выезжая в Парк, она была почти уверена, что непременно встретит там Кларенса, и ей придется взять его к себе на облучок. Если Джудит шла в театр, то почти наверняка там оказывался и он, под любым предлогом норовя пробраться к ней в ложу. Если ей доставляли букетик цветов, коробочку с леденцами или какую-либо безделушку для украшения гостиной в ее доме, то к ним практически неизменно прилагалась его визитная карточка. Он без стеснения захаживал на Брук-стрит и предлагал одно за другим столько развлечений, включая приглашение встретить Рождество в его доме в Буши, что она буквально не находила себе места, пытаясь придумать, как бы отвадить его от дома и не показаться при этом невежливой.
Перегрин счел подобное весьма забавной шуткой, а образ герцога, оказывающего знаки внимания сестре, вызывал у него приступы гомерического хохота, стоило ему только подумать об этом.
– Гадкий мальчишка! – сказала Джудит, безуспешно стараясь нахмуриться. – Кстати, а почему он не должен этого делать? Надеюсь, в респектабельности я ничуть не уступаю мисс Тильни Лонг, а мне доподлинно известно, что герцог несколько раз делал ей предложение.
– Как! Само́й Карманной Венере[87]? – воскликнул Перегрин. – Я этого не знал! Я полагал, на нее положил глаз Уэллсли Пул.
– Да, – с нескрываемым презрением согласилась Джудит. – Пожалуй, я должна чувствовать себя польщенной, поскольку поначалу он положил глаз именно на меня. Но знаешь, Перри, иногда мне хочется, чтобы вместо состояния у меня был всего лишь скромный достаток.
– Вздор! – заявил в ответ Перегрин. – Вот что я скажу, хотя это тебе совсем не понравится. Что до твоих опасений, будто Старина Морской Волк сделает тебе предложение, – ха! – ставлю десять против одного, этого не будет!
– Он не сделает подобное, если я смогу этому помешать, – решительно заявила Джудит.
Однако такой подвиг оказался ей не по силам. Ни ледяная вежливость, ни прямой отказ не произвели ни малейшего впечатления на герцога, и тот, решив, что в лице мисс Тавернер обрел достойный субъект для осуществления своих матримониальных мечтаний, не стал тратить времени зря и открыто заявил о своих намерениях.
Момент он выбрал весьма удачно. Нагрянув к ней в очередной раз, застал Джудит одну. Она писала письма, поскольку миссис Скаттергуд уехала в город – купить атласа для нового капора. Он вошел в комнату с маленьким букетиком цветов и, тепло пожав мисс Тавернер руку, вручил его ей, удовлетворенно заявив:
84 
