16 
Так они вдвоем и лежали, плотно прижавшись друг к другу, на узкой кушетке Энн, мечтали и загадывали желания, пока у девочки не начинали слипаться глаза и она, наконец, не засыпала. Такие ночи стали самыми счастливыми воспоминаниями ее детства.
Позже, после того как погибли ее родители, она продолжала играть в эту игру в надежде спастись от одиночества.
Но это было уже не то. Она могла построить замок в уме, и это помогало ей заснуть, но игра не могла вернуть ей отца с матерью. И комнаты, которые она для них создавала в своем воображении, пустовали. Как же она хотела еще хоть раз ощутить присутствие родителей, почувствовать, что они рядом!
Энн глядела на луну и к своим мечтам прибавила новую — чтобы ее муж оказался другим. Если не добрым, чутким ученым, то кем-то еще более замечательным и романтичным. Чтобы он был похож скорее на мавританского принца, чем на полудикого пикта, хоть и высокого. Мавра она представляла себе в халате, ниспадающем складками, владельцем огромного дворца и кучи золота, чтобы она могла позволить себе все, что пожелает. Тогда бы все стали ею восхищаться, в том числе и замужние кузины, потому что люди ценят в первую очередь деньги, а не чувства. Да, уж они бы тогда точно стали ее уважать…
— Просыпайтесь, — сказал ее мавританский принц грубоватым низким голосом. — Мы уже почти в Кельвине.
Энн растерянно заморгала, но быстро пришла в чувство. Пока они ехали, она уснула. Голова ее покоилась у него на груди, щека была прижата к его рубахе из грубой домотканой материи. Она даже слышала, как бьется его сердце.
Энн села прямо. То, что она перепутала мужа с каким-то вымышленным мавром, привело ее в замешательство. Он счел бы ее глупой, если бы мог читать мысли… и воспользовался бы ее глупостью как лишним поводом отослать ее назад.
— А что такое Кельвин? — спросила она.
— Дом.
Дом. Он вложил в это короткое слово столько теплоты, что она даже задрожала в предвкушении. Он произнес его точно так же, как произнесла бы она, если б у нее было место, которое она могла назвать домом.
— Вы хоть иногда скучаете по Лондону? — вдруг спросила она.
— Нет.
Энн кивнула. Она бы тоже не сильно огорчилась, если бы ей никогда больше не довелось увидеть этот покрытый копотью и сажей город.
Вся в предвкушении скорого знакомства с Кельвином, она подалась вперед. Его сильные руки не давали ей упасть. Они поднялись на гребень холма, и от открывающегося впереди вида у нее перехватило дыхание. На волнах, закручивающихся в белые барашки, искрился лунный свет, будто прочерчивая путь к звездам. Берег, напротив, казался черным, и там, у самой кромки воды, вырисовывались контуры замка.
— Не может быть, — прошептала она. Это был идеальный замок — с башенками, шпилями, горящими факелами. Она схватила его за руку. — Постойте. Умоляю!
Он натянут поводья. То же сделали Хью и Дикон.
— Что случилось? — потребовал он объяснений.
— Тот замок… Это и есть Кельвин?
— Ага.
— Ваш дом?
— Конечно. — В его голосе проявилось нетерпение.
— Он похож на сказочный дворец, — сказала она с благоговением.
Мужчины рассмеялись.
— Но сказок там не водится, — заметил Хью.
Энн помотала головой. Они просто не понимали, какой она вкладывала смысл в свои слова, но это было и неважно. Ее мать влюбилась бы в Кельвин. Это и был тот самый сказочный замок, который они так часто строили и обустраивали в своих мечтах.
Теперь он ни за что не отошлет ее обратно.
Она не позволит ему этого сделать.
— Поскорей бы увидеть его вблизи! — взволнованно воскликнула она. — Поедемте же скорее.
Даже если его и смутила некоторая противоречивость ее поступков, вслух он этого не сказал. Просто сделал так, как она велела.
Кельвинский замок. Ей даже нравилось само его название — Кельвинский замок Кейтнесса. Как изысканно!
Возбужденная, с широко распахнутыми глазами, она наблюдала, как они приближаются к замку. Она хотела навсегда запомнить этот момент — каждый вид, каждый запах, каждый звук. А когда они подъехали к воротам замка, даже ночной воздух стал другим — более бархатистым.
Как только копыта лошадей гулко застучали по деревянному мосту надо рвом, Энн чуть не рассмеялась от счастья. Она едва не свернула себе шею, пытаясь в темноте в мельчайших деталях разглядеть каменную арку.
Внутренний двор замка освещали горящие факелы. Несмотря на поздний час, в нем кипела жизнь. Кругом сновали люди — мужчины, женщины, дети. И собаки. Энн никогда прежде не видела столько всевозможных пород собак в одном месте.
16 
