17 
— Сюрприз, — небрежно бросила мать. — Скромный выигрыш в лотерею.
«Не такой уж скромный, — думала сейчас Джинни. — Несколько тысяч фунтов. Достаточно, чтобы оплатить круиз и оставить детей на попечение тети Джой».
Они с сестрой точно знали, когда должна вернуться мать, и вычеркивали оставшиеся до ее приезда дни в календаре. Джинни считала дни и ждала, когда они вернутся к своей обычной жизни на улице Лоример.
Но когда Розина приехала из путешествия, на улицу Лоример они не вернулись. Вместо этого она арендовала квартиру на небольшой срок в хорошей новостройке. А когда тетя Джой отвезла девочек на новую квартиру, Джинни услышала ссору между Розиной и Джой, а потом громко хлопнула входная дверь.
Джинни молча ждала и не смела пошевелиться. Вошла раскрасневшаяся мать, губы ее были плотно сжаты.
— Давайте как следует рассмотрим наш новый дворец, — как ни в чем не бывало улыбнулась она.
— Когда мы вернемся на улицу Лоример? — наконец спросила Джинни.
— Мы не вернемся, — коротко ответила мать. — И я не желаю больше об этом говорить.
Джинни сразу поняла, что мать говорит абсолютно серьезно. Она отрезала прошлое так, словно этой части их жизни вовсе не существовало. И больше они никогда не слышали о тете Джой и дяде Гарри. И упоминать их имена тоже не разрешалось.
Однажды Розина отвела Джинни и Силлу выпить чаю с пирожными в большом торговом центре. Джинни помнила, что мать так крепко стискивала их с сестрой руки, словно сильно нервничала. Они вышли из лифта и подошли к высокому седоволосому человеку, сидевшему за столиком. Мужчина встал и улыбнулся, и тогда Розина наконец расслабилась и улыбнулась в ответ.
— Девочки, — произнесла она, — это мой хороший друг.
И это была их первая встреча с Эндрю.
Джинни отставила поднос с остатками ужина и села на кровати, обхватив руками колени.
Совершенно очевидно, что Розина хотела повысить свой социальный статус в глазах нового знакомого. Возможно, не слишком этично, но на федеральное преступление точно не тянет. Но достаточно для того, чтобы муж почувствовал себя обманутым, когда правда выплывет наружу.
Несмотря на то что на тот момент Розине было уже хорошо за тридцать, она была — да и сейчас продолжает быть — очень красивой женщиной. Неудивительно, что Эндрю всерьез ею увлекся и предложил выйти за него замуж. И даже если их супружескую жизнь нельзя назвать идеальной, она была куда лучше, чем во многих семьях.
Поэтому у Андре Дюшара не было никакого права намекать на что-то другое. Никакого права!
Глава 5
Несколько дней спустя опасения мисс Финн начали сбываться: Айрис в открытую говорила о предстоящих изменениях. По крайней мере, Андре Дюшар больше не возвращался. Но каждый раз, когда в кафе звонил колокольчик, оповещающий о новом клиенте, сердце Джинни начинало стучать как бешеное.
Он вполне мог вернуться обратно в Бургундию — ну и скатертью дорога! Он — последний, которого она хотела бы видеть. Он заставлял ее вспоминать о вещах, которые она хотела бы забыть. И что еще хуже, он заставлял ее испытывать чувства, которые она предпочла бы игнорировать. Слишком уж сильно он волновал ее. Но шестое чувство подсказывало ей, что он где-то неподалеку.
Розина постоянно названивала в адвокатские конторы для юридических консультаций, и даже начало ремонта в коттедже не могло отвлечь ее. Наоборот, Розина, казалось, одержима идеей остаться в доме. И ее отношение к Барни тоже не изменилось.
— Ты хоть что-нибудь сделала, чтобы найти ему нового хозяина, Вирджиния? Если нет — в конце недели его усыпят.
— Я оставила объявление в газетном киоске, — тихо сказала Джинни.
— И ты думаешь, тебя завалят ответами? — ухмыльнулась Розина. — Очень сомневаюсь.
— Я сделаю выбор в пользу человека, которому он действительно нужен.
Только после двух часов дня Джинни смогла сделать небольшой перерыв в работе. Она надела пальто и пошла к газетному киоску миссис Беттс, но ее ждало разочарование.
— Сейчас не самое лучшее время года, чтобы брать собаку, — покачала головой миссис Беттс. — Надо оплачивать рождественские счета, да и погода для прогулок неудачная. Попробуйте разместить объявление весной, мисс Мейсон.
Джинни поблагодарила и вымученно улыбнулась. Покинув газетный киоск, она увидела бревенчатый фасад «Розы и короны»: гнев боролся в ней со здравым смыслом.
17 
