46 
Новелла жила и дышала трауром и похоронами до самого дня скорбной церемонии.
В деревне заметили долгое отсутствие лорда Бактона, но никто этому, в общем-то, не удивился.
Когда Новелла перебирала одежду матери, ее душили слезы. Платья все еще пахли туалетной водой матери и лавандовыми подушечками, которыми одежду защищали от моли. Новелла совсем сломалась, когда нашла мамино свадебное платье. Сидя на коленях перед гардеробом, она долго рыдала над нежным белым шелком.
– Ох, мама, как же мне вас не хватает! Надеюсь, вы видите меня с небес и знаете, что посреди несчастий и горестей я нашла настоящую любовь.
В некотором смысле Новелла была даже благодарна отчиму за то, что он не явился домой, а остался в Лондоне. По меньшей мере, это дало ей время заняться всем необходимым.
Новелла не сомневалась, что лорд Бактон действительно рылся в вещах матери. На это указывало хотя бы то, что на некоторых полках одежда была скомкана, а не сложена аккуратно, несколько же ящиков комода со следами взлома и шляпных коробок оказались и вовсе пусты.
Вот только кровать свою Новелла все еще не обыскала, потому что каждый раз, когда она собиралась это сделать, словно по волшебству рядом с нею возникала миссис Армитадж. Точно экономке было дано приказание следить за нею, чтобы выяснить, где спрятаны действительно ценные предметы, которые можно продать.
В конце концов Новелла решила подождать. Все равно, пока по дому постоянно ходили посторонние люди, времени на тщательные поиски не было.
И вот наконец настал день похорон.
Рано утром в Краунли-холл приехал сэр Эдвард, и Новелла невольно залюбовалась его элегантной фигурой в черном траурном костюме.
«Никогда еще не видела его таким красивым», – призналась она сама себе, наблюдая со стороны, как перед Холлом собираются люди.
В одиннадцать прибыл катафалк – стеклянная карета, запряженная шестью лошадьми с султанами.
Новелла стойко сохраняла спокойствие, но лишь до той минуты, когда увидела мамин гроб внутри катафалка. Тут ее как прорвало, и слезы хлынули из глаз ручьями.
Сэр Эдвард взял ее за руку и повел к карете, которую специально по этому случаю убрал в черное. Даже кучер его был во всем черном, а не в обычной ливрее зеленого и золотистого цветов.
Похоронная процессия медленно продвигалась к местной церкви, и изумлению Новеллы не было предела, когда она увидела, что вдоль дороги стоит почти вся деревня.
– Я и не думала, что маму так любят, – сказала она сэру Эдварду, когда они выходили из кареты.
Позже, когда они встали вокруг могилы, по собравшейся толпе прошел недоуменный ропот, в котором можно было различить замечания об отсутствии лорда Бактона. То, что он не присутствовал на похоронах, было делом неслыханным, но Новелла втайне радовалась этому. Меньше всего ей хотелось, чтобы отчим стоял рядом с ней во время отпевания или у могилы. Оттого, что держал ее за руку и утешал не он, а сэр Эдвард, по телу ее разливалось приятное тепло.
– До свидания, мамочка, – прошептала Новелла, взяв из коробки пригоршню земли и бросив ее в открытую могилу. – Покойтесь с миром вместе с папой. Настанет день, и мы снова свидимся.
На пути к карете сэр Эдвард неожиданно повернулся к ней.
– Хотите, чтобы я вернулся в Холл с вами? – вполголоса спросил он.
– Нет. Мне нужно побыть одной и отдохнуть, – ответила она. Все произошедшее за этот день легло на нее тяжким грузом.
– Тогда берите мою карету. Я поеду с мистером Лонгриджем.
Мистер Хуберт Лонгридж действительно приехал на похороны. Новелла несколько раз замечала его с мокрыми от слез глазами. В сущности, она не могла припомнить ни одного друга семьи или знакомого торговца, кто не пришел бы в этот день в церковь.
Сэр Эдвард неохотно проводил Новеллу до кареты и пожал ей руку, поцеловать ее он не мог – слишком много взглядов было устремлено на них.
– Милая, я мог бы покрыть ваше лицо поцелуями, но это выглядело бы неприлично. Прошу, берегите себя и посылайте за мной при первой надобности.
– Хорошо, любимый, – ласково ответила она, и карета тронулась.
* * *
Когда Новелла подъехала к Краунли-холлу, сердце ее ушло в пятки. Еще на длинной подъездной дорожке она увидела, что отчим вернулся, причем в обществе какого-то неизвестного мужчины довольно неприветливой наружности.
Когда карета остановилась, лорд Бактон повернулся.
– А, Новелла, – сказал он. – Жаль, у меня не получилось попасть на похороны. Я только что вернулся из Лондона.
46 
