50 
Барротт покачал головой.
— Я поспал. Столько, сколько смог. Послушай-те, я только что заходил к технарям. Они закончили обрабатывать два снимка, сделанные соседкой Лизи, Кейт, включая тот, что мы использовали для листовки. Она щелкнула Лизи спустя минуту после того, как сфотографировала Анджелину Джоли и Брэда Питта с детьми во время прогулки. Теперь мы можем разглядеть лица людей на втором плане.
— И что ты там обнаружил? — поинтересовался Ахерн.
— Взгляните на этот снимок. Узнаете парня слева?
— Это Демарко! — воскликнул Ахерн и повторил, словно не верил глазам своим, — Демарко!
— Вот именно, — подтвердил Барротт, — А ведь он нам не говорил, что прогуливался по Гринвич-Виллидж за неделю до исчезновения Лизи и находился на противоположной стороне улицы, когда Кейт фотографировала подругу. А еще он упоминал, что если не пользуется джипом, то ездит на «мерседесе»-кабриолете. О «мерседесе»-седане с личным шофером и речи не шло.
Ахерн собрался уходить.
— По-моему, пора пригласить этого парня для повторной беседы и поприжать его как следует, — сказал он.— Для него не составило бы труда приказать шоферу убрать Лизи из его шикарной квартиры посреди ночи и где-то спрятать. Наши ребята все время раскапывают новые сведения о нем. Демарко приобрел много недвижимости, внеся минимальные залоги. В финансовом смысле его положение очень шаткое. Если он потеряет лицензию на торговлю спиртным в своем новом шикарном заведении «Вудшед», то, скорее всего, вернется обратно в Куинс, где ему ничего не останется, как заправлять второсортной пиццерией, — Ахерн посмотрел на Боба Гейлора.— Привези его.
— Десять к одному, что на этот раз он явится с адвокатом, — отрезал Барротт.— Меня удивляет, что он рискнул прийти один на прошлой неделе.
34
Мама должна была прилететь из Греции в среду, и с каждым днем мое беспокойство возрастало. Когда в понедельник вечером я позвонила Эллиотту, он тут же примчался меня успокаивать. Меня поразило, как он все воспринял, включая тот факт, что Эрон Клайн, его преемник в компании «Уоллас и Мэдисон», теперь считал Мака виновным в смерти своей матери.
— Абсолютная чепуха, — с жаром сказал Элли-отт.— Эрон уже не помнит, а в то время он мне говорил, что из ее квартиры ничего не пропало. Я прекрасно помню его слова: «Зачем кому-то понадобилось убивать мою мать и красть ее ключи, если потом он ничего не взял из квартиры?» Я сказал ему, что убийца, скорее всего, наркоман, который ударился в панику, поняв, что она мертва. У Эрона давно появилась идея фикс попытаться найти того, кто повинен в смерти его матери, но будь я проклят, если позволю ему свалить это дело на Мака.
Эллиотт так разволновался, что в нем не осталось ничего от обычной официальной сдержанности. Отец и то не смог бы отреагировать неистовее. Думаю, именно в эту минуту окончательно исчезли мои сомнения насчет растущей близости между мамой и Эллиоттом. Тогда же я решила отказаться от слова «дядя» и называть его просто по имени.
Мы оба пришли к выводу, что вызова к окружному прокурору не избежать, но на беседу я приду с адвокатом по уголовным делам.
— Я не позволю, чтобы газеты судили и признали виновным Мака, — поклялся Эллиотт, — Поищу хорошенько и найду лучшего адвоката.
Мы также решили посвятить маму в то, что происходит.
— Не пройдет и дня, как какой-нибудь пронырливый репортеришка сопоставит исчезновение Мака с именем пропавшей девушки из-за упоминания Дня матери, — решил Эллиотт.— Хуже того, я бы не поручился, что детективы ненамеренно позволили просочиться этой новости в прессу. Ни в коем случае нельзя дать повод подумать, будто твоя мать прячется от журналистов.
Эллиотт позвонил маме и мягко предложил ей вернуться домой пораньше. Ко времени приезда мамы в среду вечером все, что предрекал Эллиотт, произошло. Газеты, как ищейки, почуявшие свежий запах крови, эффектно напомнили о трех пропавших из ночных клубов девушках и сообщили тот факт, что Мак со своими друзьями по колледжу был в клубе «Сцена» в тот вечер, когда исчезла первая девушка, Эмили Валли. Первые страницы занимала также новость о Дне матери — единственном звене, соединившем дело Мака и Лизи Эндрюс.
Когда мама приехала на Саттон-плейс, ей пришлось протискиваться между камерами и микрофонами. Эллиотт крепко держал ее за плечи. Она поприветствовала меня так, как я и ожидала, хотя до последней секунды надеялась, что этого не произойдет. Круги под глазами, распухшими от слез, сразу состарили ее. Она больше не выглядела моложе своих шестидесяти двух лет.
50 
