Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
51 
— Каролин, — сказала мама, — мы договорились, что дадим Маку возможность жить своей собственной жизнью. Теперь из-за твоего вмешательства на моего сына охотятся как на преступника. Эллиотт был настолько великодушен, что гостеприимно предложил мне пожить в его доме. Мой багаж все еще в его машине, и я намерена поехать к нему. А ты пока можешь бороться с толпой, что ожидает на улице, и приносить свои извинения нашим соседям за то, что нарушила их покой. Прежде чем я уйду, я хочу послушать пленку.
Я, не говоря ни слова, принесла пленку, присела рядом с мамой на кухне и включила запись. Послышался голос Мака. Сначала он шутил со своим преподавателем: «Меня можно назвать вторым Лоренсом Оливье или Томом Хэнксом?» Потом, изменив интонацию, по-театральному прочел отрывок из Шекспира.
Я выключила диктофон. Лицо мамы побелело от горя.
— С ним случилось что-то плохое, — прошептала она.— Почему же он не пришел ко мне? Я бы обязательно ему помогла, — Потом она протянула руку.— Отдай мне эту пленку, Каролин.
— Не могу, мама, — сказала я, — Не удивлюсь, если мы получим ордер на ее изъятие. Тебе кажется, будто она означает, что Мак попал в беду. Но можно объяснить и так: он просто декламировал заданный отрывок. Завтра с утра мы с Эллиоттом ветрсчаемся с адвокатом по уголовным делам. Пленка мне понадобится, чтобы он тоже ее услышал. Не сказав больше ни слова, мама отвернулась. — Я позвоню тебе позже, — прошептал Эллиотт и кинулся по коридору вслед за ней.
После их ухода я вновь включила запись.
...Припомнив годы, полные невзгод, Тревожу я бесплодною мольбой Глухой и равнодушный небосвод...
Быть может, Мак играл, быть может, он говорил о самом себе, но было в его словах столько боли и горечи, что я подумала: теперь они в полной мере относятся ко мне. Через пару минут в квартире зазвонил телефон. Когда я сняла трубку и сказала «алло», тот, кто находился на другом конце провода, дал отбой.
35
В прессе то и дело появлялись новые статьи о трех других девушках, Эмили, Розмари и Вирджинии, а ему все было мало. Он прекрасно помнил всех троих. Эмили была первой. Поначалу газеты даже не стали поднимать шум в связи с ее исчезновением. Эмили и раньше пропадала, поэтому, когда она в очередной раз не явилась домой в Трентон, Нью-Джерси, даже ее родители признали, что, вполне возможно, их дочь предпочла сбежать.
Но когда три года спустя исчезла Розмари, возникло подозрение, что Эмили похитили. Затем, четыре года назад, пропала Вирджиния, и для прессы настал знаменательный день: все три исчезновения связали вместе.
Разумеется, шумиха долго продолжаться не могла. Время от времени какой-нибудь подающий надежды журналист публиковал очередной очерк, где связывал истории всех трех молодых женщин, но когда ничего нового не добавить, интерес публики падает до нуля.
Лизи все это изменила. «Мак, где ты теперь?» — задавались вопросом все вокруг.
В спортивном костюме с капюшоном и в темных очках он совершал пробежку по Саттон-плейс. Как он и предполагал, улица была запружена фургонами телевизионщиков. Чудесно, подумал он, чудесно. Он вынул из кармана маленькую металлическую коробочку и открыл крышку. Внутри лежал мобильный телефон Лизи. «Вот теперь, если я наберу номер, то телефон сразу запеленгуют. Именно этого я и добиваюсь, разве нет?» — спросил он самого себя с улыбкой, набирая телефонный номер квартиры. Услышав в трубке голос Каролин, он разъединил связь. Затем ускорил шаг и затерялся в толпе прохожих на Пятьдесят седьмой улице.
36
Брюс Гэлбрейт и его жена, доктор Барбара Хановер Гэлбрейт, до сих пор по возможности избегали разговоров о Маке Маккензи. Но наконец, в среду вечером, после того как они уложили детей спать и посмотрели десятичасовые новости, Брюс понял, что дальше откладывать разговор нельзя.
Они сидели в библиотеке в своей просторной квартире на Парк-авеню. Стоило Брюсу отлучиться из города по делам, как он заново сознавал, насколько ему повезло с домом и семьей. Барбара переоделась в светло-зеленую пижаму и распустила светлые пепельные волосы по плечам. Давно прошли те дни, когда он испытывал неловкость и смущение в ее присутствии, но все равно опасение, что однажды он проснется и окажется, что все это ему приснилось, крепко засело гвоздем в его подсознании.
Последние несколько дней, с тех пор как СМИ начали связывать имя Мака с исчезновением Лизи Эндрюс, девушки из Коннектикута, а затем и с убийством преподавателя актерского мастерства, в Барбаре росло напряжение, и он не мог этого не заметить.
51 
