53 
Да, смогу. Я успела побывать под душем и одеться. Непредсказуемая погода выдала еще один ветреный день. Увидев из окна, что люди на улице держат руки в карманах, я сменила легкий костюм, в котором собиралась выйти из дома, на велюровый спортивный, в котором выглядела не как юрист, а как самая обычная женщина. Не скажу, что наряд мне польстил. Темно-серый цвет лишь подчеркнул круги под глазами и непривычную бледность кожи. В течение дня я почти не пользуюсь косметикой, но сейчас потратила время, чтобы наложить крем-пудру, немного румян, тени, тушь и блеск для губ. И все ради защиты своего брата, подумала я, тут же укорив себя за язвительность.
И зачем только я пошла к детективу Барротту? И зачем только я нашла пленку в чемодане Мака? Поздно теперь сокрушаться.
Я почувствовала, что подступает головная боль, и, хотя не была голодна, отправилась на кухню, заварила кофе и поджарила английскую лепешку. Отнесла все на стол и уселась, глядя на великолепную панораму Ист-Ривер. Благодаря сильному ветру течение стало заметно быстрее, и я вдруг сравнила себя с ним. Меня захлестнуло потоком, которому я не могла сопротивляться, нужно было плыть дальше, пока он меня не переборет или не отпустит.
Когда мама была в Греции, я радовалась, что могу пожить в квартире одна. Но теперь ситуация изменилась. Я не могла смириться с мыслью, что мама вернулась в Нью-Йорк, а живет где-то в чужом доме. Но когда я вышла на улицу, то поняла, почему так случилось. Телевизионные фургоны перегородили всю проезжую часть, со всех сторон ко мне бросились репортеры в ожидании заявлений. То же самое произошло и с мамой вчера вечером, подумала я.
Я заранее позвонила швейцару, попросила поймать для меня такси, и теперь оно ждало меня у входа. Не обращая внимания на микрофоны, я юркнула в машину и сказала: «Поезжайте вперед». Мне не хотелось, чтобы кто-то услышал адрес. Через двадцать минут я уже сидела в приемной офиса Лукаса Ривза. Ровно в десять тридцать он проводил к выходу взволнованную пару — видимо, очередных клиентов, — огляделся и подошел ко мне.
— Мисс Маккензи, проходите.
Я помнила, что виделась с ним всего раз, когда он приходил на Саттон-плейс десять лет назад. Вероятно, он запомнил меня в лицо или решил, что я и есть Каролин Маккензи, так как других посетителей в приемной не было.
Лукас Ривз оказался еще меньше ростом, чем я думала. Не более пяти футов и четырех дюймов, если считать с каблуками. У него была густая шапка жестких волос со светлыми прядками — «соль с перцем», — явно крашеных, чтобы создать впечатление естественной седины. Сеточка морщин вокруг рта свидетельствовала о том, что он наверняка заядлый курильщик. Низкий приятный голос как-то не вязался с этим маленьким человеком, зато подходил теплому взгляду его глаз и сердечному рукопожатию.
Я проследовала за ним в кабинет. Вместо того чтобы устроиться за столом, он подвел меня к зоне отдыха, где стояли два кресла, диван и кофейный столик.
— Не знаю, как вам, мисс Маккензи, — начал он, жестом приглашая сесть в одно из кресел, — но мне пора выпить утренний кофе. Присоединитесь? Или вы предпочитаете, как мои английские друзья, чай?
— Черный кофе. Было бы прекрасно, — сказала я.
— Тогда нас двое.
Секретарь просунула голову в дверь.
— Что решили, мистер Ривз?
— Два черных. Спасибо, Мардж.— Повернувшись ко мне, сказал: — В наше политкорректное время я начал сам готовить себе кофе в офисной кухоньке. Моя помощница, секретарь, регистратор и бухгалтер буквально вышвырнули меня оттуда. Сказали, что от моего кофе на стенах облупится краска.
Я была так ему благодарна за попытку разрядить обстановку, что у меня на глаза сразу навернулись слезы. Он сделал вид, что ничего не заметил. Договариваясь о встрече, я сказала, что захвачу с собой папку с делом Мака, но Ривз ответил, что у него имеется дубликат. Этот дубликат лежал теперь на кофейном столике, и Ривз, указав на него, сказал:
— Просветите меня насчет последних событий, Каролин.
Он все время внимательно смотрел на меня, пока я объясняла, каким образом Мака по моей вине сделали подозреваемым сразу в двух делах — Лизи Эндрюс и Эстер Клайн.
— И теперь в полиции считают, что мобильный телефон Лизи находится у Мака. Да, конечно, наш частный номер не указан в общем списке абонентов, но он не менялся с моего детства. Его знают сотни людей.
Я прикусила губу, которая так дрожала, что пришлось замолчать. У меня промелькнуло в голове, что мама жила на Саттон-плейс все эти годы только из боязни пропустить звонок от Мака.
53 
