Последние отзывы

  24  

Элайза была так обрадована, что и не подумала спорить.

– Вы хотите им об этом сказать? Можно, я пойду с вами?

Она хотела видеть, как просияют лица детей, когда те узнают, что смогут учиться по-настоящему, а не подглядывая из-за подоконника.

Он немного поколебался, потом согласился:

– Как угодно.

– Спасибо, – горячо поблагодарила его Элайза, думая, что все-таки не зря приехала она в Гордон-Глен.

Фиби сидела на пороге хижины, опустив голову в колени. Весь день девочка тряслась от страха, уверенная, что хозяйка жестоко накажет ее за отлынивание от работы.

Шадрач потоптался возле сестры, потом улегся на землю, глядя в звездное небо. Он сложил руки на тощей груди, и в первый миг Фиби подумала, что мальчик вознамерился помолиться.

– Интересно, а где звери?

– Какие еще звери? – не поняла Фиби.

– Миз Элайза говорила, что где-то на небе, там, где звезды, звери живут. Я все смотрю-смотрю, а ничего не вижу.

Голос у Шадрача был озадаченный.

– Ты уж лучше бы не поминал миз Элайзу – не дай Бог мама услышит, – прошептала Фиби и боязливо поежилась. Как же ей было страшно! А из хижины доносились встревоженные голоса родителей.

– Плохие дела, Айк. Чувствую, быть беде.

Черная Кэсси покачала головой.

Рассказав мужу о случившемся, она все не могла успокоиться.

– Кто его знает, как повернется, – пожал плечами Айк.

– Теперь хозяева будут думать, что мы плохие негры. Учительница нажалуется мастеру Уиллу. Как пить дать нажалуется. А уж он нам спуску не даст.

Айк спорить не стал. В конце концов, Кэсси работала в господском доме, кому, как не ей, знать, чего ждать от хозяев. Сам Айк с утра до вечера торчал в кузне.

– Мастер Уилл – человек добрый, – все же заметил он.

– Так-то оно так, но на кой ему плохие негры, – причитала Кэсси. – А вдруг он пошлет Фиби и Шадрача работать на поле? Малютка Шад слишком слабый, он не выдержит.

– Я знаю.

Айк покосился на свои могучие лапищи. Непонятно, как у него мог родиться такой хилый сынишка. Зато Шадрач головастый. Все ему интересно, до всего есть дело. Айк ничуточки не удивился, что мальчуган крутится возле школы.

– Айк, – дрожащим от страха шепотом произнесла Черная Кэсси. – А вдруг мастер Уилл решит продать наших детишек на Юг, на сахарную плантацию?

Айк знал, что именно этого она больше всего и боится. Сколько лет Кэсси уж не поминала о своих прежних детях. Прежний хозяин продал их на одну плантацию, а ее – мастеру Уиллу. Когда Айк впервые увидел Кэсси, она была сама не своя от горя. Пришлось поскорее сделать ей новых детей, чтобы успокоилась. И вот тебе пожалуйста – опять трясется от страха, боясь потерять мальцов, прижитых в новом браке.

– Не будет этого, – буркнул Айк, крепко взяв ее за руку. Он притянул жену к себе и повторил: – Не будет этого.

Но сам знал, что с судьбой не поспоришь.

Где-то на краю поселка залаяла собака. Фиби поначалу не обратила на это внимания, но собака внезапно жалобно заскулила. Тогда девочка стала вглядываться в сумерки, уловив, что в поселке воцарилась тревожная тишина – даже посуда не звенела, – а негры неподвижно застыли у своих домов, глядя в сторону большого дома.

– Ой, кто-то идет, – сказала Фиби.

Фигуру хозяина она узнала издалека и, онемев от страха, попятилась к дому.

– Мастер Уилл! Сюда идет!

– Говорила я тебе, Айк! – ахнула Черная Кэсси.

Она выглянула наружу, обняла дочь за плечи, притянула к себе.

– Вот выдерут тебя, тогда будешь знать.

Голос ее звучал вроде бы сердито, но Фиби чувствовала, как руки матери дрожат от страха, и понимала, что Кэсси боится за своих детей.

– Все хорошо! – жизнерадостно сообщил Шадрач. – С ним миз Элайза.

Элайза шла за Уиллом Гордоном меж хижин, где жили негры. Она улыбалась и кивала всем направо и налево, но жители поселка отвечали мрачными, настороженными взглядами. Лишь кое-кто вполголоса говорил:

– Доброго вам вечера, мастер Уилл.

Элайза почувствовала себя чужачкой, нежеланной гостьей и инстинктивно придвинулась к Уиллу Гордону.

Пахло дымом и стряпней. Негры сидели на скамейках перед своими домами, с опаской наблюдая за белыми.

Возле самой последней хижины Элайза увидела маленького Шадрача. Подгоняемый матерью, он встал рядом с сестрой и склонился в почтительном поклоне, однако страха в его глазах не было.

– Наше почтение, мастер Уилл, – зычно произнес Айк.

  24