с удовольствием перечитала 
29 
– Я много лет не танцевал, но думаю, что вспомню… Виктория, помнишь, как танцевать кадриль?
– Помню, – неуверенно улыбнулась она. – Более или менее.
– Однако для этого нужно четыре пары, – заметил Гордон.
– Ничего, хватит и двух.
Не дав никому опомниться, Клинок принялся раздвигать мебель, чтобы освободить пространство. Все помогали ему, кроме Элайзы, которая тихонько наигрывала мелодию, чтобы освежить ее в памяти.
Когда все было готово, Клинок кивнул аккомпаниаторше, и Элайза с силой ударила пальцами по клавишам. Для начала она взяла ритм помедленней, чтобы у Темпл была возможность освоить фигуры.
Потом она стала наигрывать все быстрее и быстрее, то и дело с улыбкой поглядывая на Нэйтана. Танцующие частенько сбивались, что всякий раз вызывало дружный хохот. Элайза задорно улыбалась, но играть не переставала.
Звуки музыки разносились в ночной тиши далеко за пределы господского дома. Дьетерономи Джонс сидел на жесткой деревянной скамье возле кухни и прислушивался к аккордам. Вдруг позовет хозяин? Окна дома светились янтарным светом, пронизывавшим тьму. Но Дье чувствовал себя более уютно здесь, во мраке.
Легкий ветер шуршал ветвями яблонь. Сады Гордон-Глена были готовы к сбору урожая. Румяные крупные яблоки скоро будут уложены в ящики и отправлены в порты американского Юга. Ночью пресс, где изготавливали сидр, молчал, но утром он проснется и заработает вовсю, распространяя яблочный аромат на всю округу. В котлах забурлит яблочный сок, из которого делают соус, яблочное масло и консервы.
Возле мельницы похрюкивали свиньи, хрупая кормом. Дье закутался в куртку, мечтая о кружке горячего сидра.
Из мрака вынырнула стройная фигурка, и внутри у молодого человека все затрепетало. То была Фиби, ее глаза застенчиво и зазывно посверкивали. Забыв о ночной прохладе, Дье вскочил и уставился на девочку во все глаза. Так и смотрел бы на нее до скончания века.
– Вот… Принесла тебе горячего сидра. Правда, по дороге немножко пролила. Да и поостыл он, наверно… – Она сунула ему кружку, протянула кусок пирога. – Это яблочная шарлотка. Она вкусная. Преподобный отец не доел, я и спрятала, когда убирала со стола. Никто не узнает, ты не думай.
– Сидр – это то, что надо.
Дье ощутил прохладу ее пальцев, а Фиби зябко закуталась в старую шаль.
– Замерзла? На, выпей.
Платье на ней было совсем ветхое, местами порванное.
– Нет, это тебе.
Она оглянулась на поселок, словно ее могли в любую секунду позвать.
– Может, посидишь со мной?
Ему ужасно не хотелось, чтобы она ушла. Много раз он твердил себе, что Фиби еще слишком юна. Но когда она оказывалась рядом, он ничего не мог с собой поделать – руки сами тянулись к ней.
– Разве что чуть-чуть…
Она опустила голову, чтобы не смотреть ему в глаза, но он заметил, как ее губы расползаются в улыбке. Значит, она обрадовалась его словам. Или нет? Нравится ли ей быть рядом с ним?
Сердце у Дье колотилось как бешеное. Фиби опустилась на деревянную скамью. Он жадно выпил сидр, почти не чувствуя его вкуса, осторожно присел рядом.
– А шарлотка тебе понравилась? – спросила Фиби. – Я сама ее сготовила.
– То, что надо.
Дье быстро откусил кусочек и запил его остатками сидра.
– Как у тебя дела? Давненько не виделись. Как ни заеду, ты все по хозяйству хлопочешь.
– Работы много. Яблоки поспели, и вообще…
– По-моему, твоя матушка тебя нарочно работой загружает. Чтоб ты со мной пореже виделась.
Он доел шарлотку и вытер пальцы о штаны, думая о Черной Кэсси.
– Да нет, ты ей нравишься. Просто…
Ей не хотелось говорить, что мать винит Дье в пристрастии Фиби к чтению.
– Просто натура у нее такая. Они и с папой все время ругаются.
– Хорошо, если дело не во мне.
– А ты знаешь, что мастер Уилл разрешил мне и Шадрачу ходить на уроки в школу? – Фиби горделиво улыбнулась. – Мы там учимся читать, писать, считать и еще географии и всяким другим штукам. Я теперь здорово читаю и даже могу написать свое имя. Хочешь, покажу?
Она взяла ветку, нагнулась и медленно, старательно нацарапала на земле, повторяя буквы вслух:
– Ф… И… Б… И. Фиби.
Потом выпрямилась, горделиво посмотрела на свое творчество и взглянула на Дье.
– Видишь?
Он нагнулся и одобрительно кивнул:
– Просто здорово.
Ей показалось, что он смотрит на нее уважительно. Еще бы – ведь теперь она не безмозглая черномазая девчонка, а такая же ученая, как он сам.
29 
