Особенно,... 
86 
– Теперь все будет хорошо. Тебе нечего бояться. Я не позволю, чтобы тебя обижали.
– Мне… мне было больно, – жалобно произнесла Ксандра.
– Знаю. Но все кончилось. Теперь я с тобой.
– Не уходи от меня.
– Не уйду, – пообещал он.
Он нашептывал ей что-то, не умолкая ни на минуту, а Темпл чувствовала, как ее охватывает бессильная ярость и ненависть к мерзавцам, надругавшимся над ее сестренкой. Когда Клинок наконец уложил Ксандру на свое ложе, та сжалась в комочек, словно хотела спрятаться от посторонних взглядов.
Ксандра была всегда такая застенчивая, робкая, готовая прийти на помощь всем и каждому. Теперь она лежала неподвижно: платье разорвано, волосы спутаны, грязное личико залито слезами. Она была похожа на сломанную куклу.
Темпл вскочила на ноги, пылая жаждой мести. Клинок взял ее за плечи, развернул к себе, но она от ярости ничего перед собой не видела.
– Кто они? Кто это сделал? – хрипло спросила она.
– Не знаю. Когда я нашел ее, она была одна.
Темпл взмахнула кулаками:
– Их нужно повесить! Я сама бы их убила. Я ненавижу их! Мне бы ружье, нож – любое оружие.
Клинок, склонив голову набок, смотрел на нее.
– Вот та Темпл, на которой я женился – полная страсти и огня. А то в последние месяцы я видел лишь холодную, бесчувственную ледышку.
– А я видела перед собой не своего мужа, а предателя! – выкрикнула Темпл, не отдавая себе отчета, как больно ранят его эти слова.
Она была слишком возбуждена, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Даже не помнила, как нежно и ласково утешал он Ксандру.
Темпл бросилась к штабному зданию, чтобы потребовать самого сурового наказания для насильников.
Неделю спустя в лагерь вновь наведался Джед Пармели. Выяснив обстоятельства случившегося, он пригласил в штаб Темпл и ее отца, чтобы рассказать им о принятых мерах.
Обращаясь к Уиллу Гордону, Джед не смотрел ему в глаза. Слишком многое свалилось на этого человека за последние дни: сначала смерть сына, потом несчастье, случившееся с дочерью. – Двое солдат, замешанных в этом прискорбном инциденте, сидят под арестом, – сказал он.
– И долго они там будут сидеть? – спросила Темпл.
Поколебавшись, Джед ответил:
– Учитывая их безупречный послужной список, командование ограничилось двумя неделями гауптвахты.
Темпл задохнулась от возмущения, а Джед, опустив голову, сухо добавил:
– Мне очень жаль, но таков приговор.
После долгой паузы Уилл Гордон тихо произнес:
– Понятно.
– А мне непонятно! – воскликнула Темпл.
– Не могли бы вы подождать снаружи, мистер Гордон? – сказал Джед. – Я хотел бы немного поговорить с вашей дочерью наедине.
– Хорошо.
Тогда Джед взглянул на начальника лагеря и с нажимом произнес:
– А к вам просьба, сэр. Когда будете выходить, пожалуйста, прикройте за собой дверь.
Майор был старше его по званию, но вряд ли стал бы ссориться с адъютантом командующего.
Когда они остались в комнате вдвоем, Темпл подошла к окошку и обхватила себя за плечи, она была до глубины души возмущенна столь мягким приговором.
Жаркий ветер гнал по земле сухую пыль, и лагерь был окутан словно туманом. Темпл подумала о том, что проклятая пыль въелась в ее кожу, одежду, волосы. Уже много недель приходилось обходиться без мыла и воды для умывания. Какая мерзость! Какое унижение, какой позор… Но еще хуже то, что случилось с Ксандрой.
У Темпл не осталось ничего, кроме достоинства, гордости и гнева. Она обернулась к Джеду и звенящим от ярости голосом произнесла:
– Две недели! И это все? Вы бы видели мою сестру! Видели бы страх и стыд в ее глазах.
– Мне очень жаль.
– Я не нуждаюсь в жалости. Я нуждаюсь в правосудии.
– Вы не понимаете, – вздохнул Джед. Брови его были насуплены. – Я… я не хотел говорить это при вашем отце, но солдаты под присягой показали, что ваша сестра… сама их уговорила. А в уплату потребовала виски.
– Но это ложь!
– Свидетелей нет, опровергнуть их показания некому. Что касается вашей сестры, то она отказывается отвечать на вопросы, а с профосом вообще разговаривать не стала.
– Да, она все время молчит, – признала Темпл.
С того ужасного дня Ксандра разговаривала только с Клинком. Она вообще ни на шаг от него не отходила, даже спала ночью с ним рядом. Стоило кому-нибудь из родных к ней приблизиться, как Ксандра вжимала голову в плечи и замыкалась в себе.
– Я не знаю, что я могу сделать, – вздохнул Джед.
86 
