54 
Договорить не успела, Ларс рассмеялся, привлекая к себе голенькую жену:
– Согласен, на все согласен.
– Ты не дослушал.
– Все равно согласен.
Линн вздохнула, Ларс все равно не воспринимал ее равной, решил, что это просто блажь, игрушки. Решил подыграть.
Возможно, он прав, начинать стоит с игры. Ларс не может поверить, что она желает быть равной во всем, ему такое даже в голову не приходит. А вдруг он прав? Готова ли она стать Хозяйкой, такой же, как С., если даже не представляет, как поинтересоваться у мужа, не пробовал ли он плаг или вибратор сам?
Начинать стоит с флоггера, если станет ясно, что поднять руку на мужа у нее не хватает духа, то и говорить не о чем.
– Так ты будешь меня учить?
Ларс притворно вздохнул:
– Придется. Да, я буду тебя учить, чтобы потом ты меня же и порола.
– Зато испытаешь новые ощущения.
– Чего не сделаешь ради любимой жены…
Два дня она лупцевала подушку, делая, по словам Ларса, огромные успехи. На третий день приказала:
– Вставай.
Ларс с откровенным интересом посмотрел на жену, но послушно встал к стене.
И тут она испытала сильное потрясение. Подушка, боксерская груша, даже тело какого-нибудь чужого мужчины – это одно, а любимый муж совсем иное. Держала рукоятку малой плетки всего пару мгновений, прежде чем нанести первый удар, но показалось что вечность.
«Если я сейчас спасую, то я никто!» – Мысленный приказ собраться и сделать первый удар помог.
После третьего удара полегчало, рука уже не дрожала и двигалась уверенно. Линн не стала слишком усердствовать, хотя Ларс заявил, что можно продолжить.
– Кто учил тебя держать плеть?
– Тебе было больно? – Прорвалось-таки, но Ларс сделал вид, что не заметил легкой дрожи в голосе, вздохнул.
– Конечно, было, но если ты сделаешь минет, то сразу полегчает.
Потом осторожно поинтересовался:
– Понравилось?
– Да. И не страшно. – Она снова выдала свои переживания, впрочем, почему бы и не выдать?
– Ты молодец. Правда, молодец, не представлял, что справишься.
– Я тоже боялась, что в живую будет ужасно.
Продолжить активную учебу не удалось, позвонил Вангер и напомнил, что в полиции Галливаре их заждались. Пришлось заняться делом.
– Может, бросить все розыски?
Если бы они знали, что ждет впереди, возможно, и бросили, запершись в своем домике и занимаясь сеансами порки. Но показалось неудобным остановиться на полпути, пришлось идти в полицию…
Им дали адрес Патрика Нильсена, который теперь на пенсии, а в те времена служил и должен бы знать о семье Ольстенов многое.
Патрик Нильсен оказался особой колоритной. Он был похож на медведя, которого разбудили посреди зимней спячки, но очень сообразительного медведя. Небольшие глазки-бусины схватывали все с первого взгляда, едва покосившись на Линн, стоявшую позади Ларса, он кивнул:
– Да, проходите.
Предложив им сесть в потертые кожаные кресла подле камина («здесь теплей»), он сообщил:
– Сейчас принесу кофе, а вы пока осмотритесь. Собаку можно не бояться, она за всю жизнь даже муху не сумела укусить.
Только теперь Ларс обратил внимание на огромного сенбернара, лежащего в углу. Пес и впрямь не обращал на гостей никакого внимания, даже глаз не открыл.
В этом доме старым было все – от хозяина до стен и мельчайших безделушек, видно оставшихся от тех времен, когда здесь жила и хозяйка тоже. О том, что женская рука больше не касалась этих безделушек, просто кричало несоответствие некоторых вещей. Банка с пивом стояла на изящном журнальном столике на кружевной салфетке рядом с фотографией юной девушки в витиеватой рамке. На каминной полке старый рождественский веночек (в октябре!) и в вазе давно засохший букет…
Но в камине весело потрескивали дрова, а из кухни по дому уже разносился запах кофе. И думать об убийствах вовсе не хотелось.
Хозяин появился в двери с кофейником и тремя икеевскими кружками в руках. Линн бросилась навстречу:
– Давайте, я помогу.
– Если хотите помочь, принесите банку с печеньем, она на столе в кухне. Еще там ложечки и сахар, – крикнул он вслед Линн.
Пока девушка забирала печенье и сахар, Патрик кивнул Ларсу:
– Она что, сыщик?
Юханссон серьезно подтвердил:
– Да.
Последовало сокрушенное качание головой:
54 
