58 
Бритт мало интересовало наследство, хотя денег много не бывает, но узнать, что сам брак с Густавом был фикцией, не слишком приятно. И хотя вины Ларса в этом не было, все же это он познакомил Фриду с Густавом, а после Фриды познакомилась Бритт.
Ане Сьеберг… Что-то знакомое, где-то он это имя видел или слышал…
Так и не решив, что делать дальше, поехал в отель.
Линн спала или делала вид, что спит. Ларс потрогал лоб, температуры не было, Линн быстро справилась с простудой. Жена только чуть заворочалась.
– Спи, спи.
Мыл руки, одновременно разглядывая себя в зеркале, просто так, от нечего делать, размышлял о том, как объяснит Линн, почему они просто бросают все розыски и возвращаются в Стокгольм. И вдруг… Ларс замер, вспомнив! Сходил в комнату за телефоном и сразу скрылся в ванной, прикрыв дверь плотней.
Вангер ответил не сразу, Ларс едва не отключил телефон, намереваясь спуститься к машине и якобы на чем-нибудь съездить, чтобы спокойно поговорить там. Надо было бы так и сделать, но Даг, наконец, откликнулся:
– Да, Ларс, только быстро, я через минуту выключу телефон. Я в аэропорту.
– Даг, помнишь, ты показывал записку, написанную рукой Густава? Ну, ту, по которой просил Бритт разобрать, его ли почерк?
– Ну-у… – не очень уверенно протянул Вангер.
– Там было имя и адрес. Ане Гриммер… Боден, Гренсваген… а дальше? Номер дома не помнишь?
– Нет, Я вообще кроме имени и Бодена ничего не помню. Записка же у тебя, она была вложена в тетрадь.
– Я не знаю где она.
Ларсу вдруг показалось, что Линн зашевелилась. Вот это совсем ни к чему. Прислушался. Нет, в комнате тихо.
– А зачем тебе эта Ане?
– Завтра скажу. Отдыхай.
– Меня несколько дней не будет в Стокгольме, улетаю в Брюссель. Вернусь, поговорим о твоей Ане. У тебя роман, что ли? А как же Линн?
– Причем здесь Линн? Ане это совсем другое. Отдыхай, – повторил Ларс.
Некоторое время он стоял, опершись на раковину и изучая свое отражение, но не видя его.
Ане Гриммер… Жена Густава и его ребенок… У Лайфа Петерсена была версия убийства из ревности, но ее отбросили. Ревновать Густава все равно что ревновать Казанову. Густав никогда и не скрывал от женщин своей любвеобильности и измен, желающие иметь с ним дело, должны были с этим мириться.
Но что если эта Ане не согласна мириться?
Узнать это можно единственным способом – встретиться с ней и спросить. Но как это сделать, не привлекая Линн? Ларс чувствовал себя просто отвратительно, он снова был вынужден скрывать что-то от жены, но и не скрыть тоже не мог. По крайней мере, пока не поймет, кто такая эта Ане Гриммер, рассказывать что-то Линн глупо. Что, если Сара навела его на ложный след?
Брала досада, сообрази он, где видел это имя раньше, можно бы позвонить Дагу еще из Гаммельстада и уже выяснить адрес. Может, не стоит вмешиваться вообще? Ну, могла же эта Сара не сказать ему об Ане? Нет, теперь не получится, Вангер покоя не даст.
Можно сделать иначе – передать информацию Дагу и самому уйти в сторону. Но Вангер как назло улетел в Брюссель, а интуиция подсказывала Ларсу, что выяснить все нужно срочно. Почему? Ну, разве ее разберешь эту интуицию?
В том, что нужно немедленно ехать в Боден, он не сомневался, но вот везти ли с собой Линн и вообще говорить ли ей об Ане?
Так ничего и не придумав, лег спать.
Ночью у Линн снова поднялась температура, пришлось поить лекарством. К утру все было в порядке, но Ларс все же решил ехать без жены. До Бодена совсем недалеко, к обеду вернется.
Чувствуя себя последним обманщиком, написал на вырванном из записной книжки листочке записку:
«Линн, я на несколько часов по делам в Питео. Не грусти, ты не успеешь даже соскучиться, как я вернусь».
Почему не написал Боден, не знал и сам. Это, конечно, было глупо, пожалел, не успев сесть в машину, но дело сделано, не исправишь.
Линн слышала, как муж поцеловал в лоб, как слышала и часть его вчерашнего разговора, во всяком случае, слова «Ане Гриммер» и «Боден». В записке значилось «Питео». Снова что-то скрывает?
Ларс съездил к Саре в Гаммельстад один, вернулся оттуда неразговорчивый, постарался избежать расспросов, а потом звонил Дагу за закрытой дверью ванной. Теперь вот «Питео» вместо «Боден». Стало обидно. Что это за Ане Гриммер?
Линн вдруг даже села на постели, вспомнив, где видела это имя – на записке, которую ей подала Бритт. Ларс выронил… Ане Гриммер, Боден, Гренсваген… Но в отличие от Ларса она помнила номер дома, и если бы муж сказал об этой Ане хоть слово, назвала цифры. Но Ларс скрыл. Опять скрыл, опять недоверие, опять обман.
58 
