57 
Был воскресный вечер, большинство хозяев домиков уже разъехались, но Сара видно не успела покинуть Гаммельстад.
Дверь открыла – здесь не привыкли кого-то бояться, но в дом снова не пригласила, сама вышла на крошечное крылечко, как и в прошлый раз кутаясь в большой теплый платок и тем самым давая понять, что беседовать не намерена.
Ларс произнес заготовленную фразу о готовности Бритт помочь. Имя не называлось, было просто сказано «вдова Густава». Сара, кажется, изумилась:
– Вдова? Вы разговаривали с вдовой Густава? Откуда у вас ее адрес?
Теперь изумился Ларс.
– Бритт подруга моей жены, она сейчас в Норвегии, но я действую по ее поручению…
Сара переспросила:
– Вы знакомы с Ане? Ане в Норвегии?
– С Бритт, – поправил ее Ларс. – Жена Густава Бритт Джонсон…
Сара вдруг расхохоталась:
– О боже! Что еще натворил мой брат? Войдите в дом, здесь холодно.
Ларс нахмурился, ясно, что с женитьбой Густава что-то не так… Ой-ой, хорошо, что Линн нет рядом.
В доме все то же – камин со старым креслом, два стула у стола и небольшой диван, на котором спать можно только согнувшись калачиком.
Великодушно предложив Ларсу сесть в кресло, Сара встала у остывающего камина, привалившись к нему плечом, усмехнулась:
– Так что там за жена Густава?
– Бритт Джонсон, она американка. Брак зарегистрирован чуть больше месяца назад…
– Он недействителен, потому что у Густава Сьеберга уже есть жена – Ане. Если мы, конечно, об одном и том же Густаве речь ведем.
– Об одном, – кивнул Ларс, – вы с братом похожи. Ему было тридцать два, он родился в Кируне, имел старшую сестру Сару, и младших братьев – Йена, Маркуса и Курта. Отчима звали Стиг Ольстен. Все верно?
Его тирада не произвела на женщину большого впечатления, напротив, Сара усмехнулась:
– Вы так много знаете о нем и не знаете, что у Густава жена и ребенок?
Ларс сумел справиться с неприятным потрясением.
– А вы откуда это знаете, если столько лет ничего даже не слышали о семье?
– Густав не семья.
– Почему вы не сказали, что семья уехала в Квиккчокк не вся?
– С какой стати я вообще должна вам что-то говорить?
Вообще-то, она права, он никто, ведь даже поручение Бритт недействительно, если недействителен сам брак между ней и Густавом. Казалось, говорить больше не о чем, но тут Сара сама дала повод:
– К тому же откуда мне знать, кто из них уехал в Квиккчокк, а кто нет?
– Ну, почему же? Вы прекрасно знали, что отчим не уехал, правда?
– Что? – Во взгляде женщины появилась настороженность, она даже позу сменила, выпрямилась, руки вцепились в края платка.
– Сара, мы знаем, что случилось в лесном домике той зимой, но никому ничего не расскажем, – быстро добавил Ларс. – Боюсь, Стиг Ольстен заслужил то, что с ним произошло. Нас интересует только Густав.
– Это Густав вам рассказал? – Теперь голос стал хриплым, Сара с трудом справлялась с волнением. – А что еще он сказал?
– Нет, Густав никогда ничего о своей семье не рассказывал. Но в Галливаре есть человек, который не поверил в несчастный случай и догадывается о вашем сыне. Он тоже не станет ничего раскрывать. Вы сказали о жене Густава, как ее зовут?
– Ане.
– Где нам ее найти?
Сара опомнилась, глаза снова стали колючими:
– Почем мне знать, что вы не сделаете ей зла?
– Мы не из полиции.
– Ну и что? Может, это вы убили Густава? Чего вы от меня хотите?!
Вот-вот начнется истерика. Ларс встал, вытащил визитку, протянул Саре:
– Давайте, сейчас прекратим этот разговор. Я ни вам, ни Ане не желаю зла. Нам нужно просто найти ее, тем более, если она законная супруга Густава, то должна получить после него наследство. Там есть что получать. И вы могли бы тоже забрать свою часть.
Сара от визитки даже отшатнулась, тогда Ларс положил ее на стол:
– Если решитесь сказать, позвоните.
Не хотелось оставаться в доме женщины, которая не доверяет, но он понимал, что Сара по-своему права, и нажимать дальше на нее нельзя.
Вернувшись в машину, Ларс некоторое время сидел, размышляя, как быть.
Что он должен рассказать Линн, что у его приятеля Густава, который женился на ее подруге, вообще-то есть жена и даже ребенок, следовательно, этот брак недействителен? И это в довесок к известию об отсутствии у Густава всякого наследства, кроме долгов?
57 
