55 
— Минутку, минутку! — Канцлер словно бы с некоторым азартом выбросил руку. — А тот постоялый двор? Его хозяин?
— Об этом подумали сразу же, ваша светлость, — сказал Интагар. — Постоялый двор тут же был занят нашими людьми, его обыскали примерно так, как дом графа. Ничего не нашли. Хозяин не успел бы ничего никуда вынести… И все-таки гарнитур мы нашли. Правда, по чистой случайности, а могли и не отыскать… У графа на крыльце по обе стороны лестницы, стояли два каменных волка — старой работы, в натуральную величину. Суета стояла нешуточная, люди порой мешали друг другу. Один сыщик нечаянно сильно толкнул другого, а тот устал после бессонной ночи и нешуточных трудов, еле на ногах держался. Он не устоял, со всего маху рухнул на одного из волков — а мужчина был рослый, крупный… Волк возьми да и упади! Да на части расколись! Что оказалось… Граф еще за несколько дней до кражи ночью с помощью того самого дворецкого и еще парочки слуг подменил одного из волков пустотелой гипсовой копией. Очень хорошая была работа, графу она обошлась в полсотни золотых, но игра свеч стоила: копию и при дневном свете нельзя было отличить от второй статуи… Под хвостом у него была оставлена большая дыра, туда граф гарнитур и спрятал, потом они за какие-то минуты утопили каменного волка в колодце, а гипсового поставили на его место. Не упади на него наш человек, так бы и не обнаружилось. Граф легко выиграл бы суд, пришлось бы возместить ему все до грошика, а гарнитур можно было оставить на месте и несколько лет — в конце концов наблюдение бы с Сагадара сняли, фальшивый волк был покрыт стойкой краской, замешанной на каменной пыли, мог долго выдерживать любую непогоду. А добыча стоила того, чтобы продержать ее в тайнике не один год. Чистейшая случайность нам помогла… Понимаете, ваша светлость? Мы искали не там и не так…
— Ну что же… — задумчиво сказал Канцлер. — Любопытная история. Я понял, кажется, куда вы клоните. Искать нужно не там и не так. Остается как следует подумать, какой смысл в эту формулировку вложить… Но идея неплохая…
— Ага! — вдруг прямо-таки ликующе воскликнула Канилла, вскочила. Щеки у нее разрумянились, глаза блестели. — Интагар, я вас обожаю! Пока я вас слушала, сообразила наконец, что за мысль в голове крутилась!
— Прекрасно, что появились какие-то новые идеи, — сухо сказал Канцлер. — Однако, лейтенант, не будете ли столь любезны сесть и излагать свои мысли… менее эмоционально?
Не похоже, чтобы он сердился — просто легонько нахмурился в воспитательных целях. Сварог на его месте держался бы точно так же. Опомнившаяся Канилла торопливо уселась, ее щеки чуть порозовели, уши едва не горели.
— Докладывайте, — сказал Канцлер уже не так сухо.
— Если Крепость Королей и в самом деле существует, если она создана до Шторма (Канилла старалась говорить самым что ни на есть официальным, уставным тоном) — быть может, стоит ее поискать на Той Стороне? Возможности у нас есть. Строительство такого объекта займет не недели и даже не месяцы. Судя по времени, они уже довольно близко к Шторму. В любом случае мы получим какую-то информацию. Представления не имею, чем это поможет нам, но это единственная реальная, конкретная акция, которую мы в состоянии провести…
Думал Канцлер недолго, какой-то квадранс минуты. У Сварога пронеслось в голове: вот черт, у самого в голове крутилось что-то такое смутное, не перелившееся в четкие формулировки. Нужен был толчок, как не раз уже случалось в подобных ситуациях. Интагар вновь на высоте…
— Ну что же, — сказал Канцлер уже далеко не так сухо. — Что-то в этом есть. Вы совершенно правы, лейтенант: ничего другого, конкретного и реального, мы просто не в состоянии сделать, потому что не представляем, что именно делать. В таком случае… Интагар, у вас такой вид, словно вы хотите еще что-то сказать. Я прав?
— Я бы хотел, ваша светлость. Но боюсь выйти за пределы отведенных мне рамок…
— Вздор, вздор! — нетерпеливо сказал Канцлер. — Говорите.
— Мне пришло в голову… Безусловно, господин профессор знаток своего дела, и я не осмелился бы с ним вступать в дискуссию на чисто научные темы. Однако… Господин профессор объясняет мотивы человека — если мы допускаем, что там есть человек, — одной только научной любознательностью. Но человеческой натуре свойственны и другие побуждения…
Он замолчал. Уже понукающе Канцлер сказал:
55 
