77 
— Потому что… словом, всякое может случиться.
— Что, например? — не отступала Лаки. Ее просто умиляла серьезность, с какой Бобби отнесся к столь очевидному пустяку.
— Этого я не знаю — знаю только, что у тебя много врагов. Во всяком случае — было много.
При этих его словах Лаки невольно нахмурилась. Интересно, спросила она себя, как много Бобби известно о ее прошлом. Судя по его поведению — слишком много.
— О чем ты? — спросила она с напускной небрежностью. — У меня нет никаких врагов.
— Бобби проверил тебя по «Гуглю», — вмешалась Бриджит. — И очень много узнал о тебе и обо мне.
— Я с самого детства многое знал о моих близких, — возразил Бобби, — так что мне не нужно было шарить по Сети в поисках сведений, которые от меня утаивали. Неужели, мама, ты думаешь, я мог забыть, что случилось со мной и с Бриджит, когда мы были детьми? О нашем похищении, о котором ты не хочешь говорить?
— Я не хочу говорить об этом, Бобби, потому что вспоминать плохое — значит призывать себе на голову новые беды. Все это случилось много лет назад, так что пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
— Мне было пять лет, — тихо сказал Бобби. — Мне было всего пять, когда этот старый бандит меня изнасиловал Неужели ты думаешь, что я могу об этом забыть? Что я могу не думать?!
— Я не говорила, что ты можешь об этом забыть, — возразила Лаки. — Но вот думать об этом… Вряд ли это принесет тебе много пользы, скорее наоборот. Мы все далеко ушли от того времени. Нельзя жить, постоянно оглядываясь на прошлое, — нужно смотреть в будущее.
— Да, Бобби, — поддакнула Бриджит. — Я же могу не оглядываться на то, что случилось, значит, и ты тоже можешь!
— Если бы не ты, Бригги, меня бы, наверное, уже не было на свете, — отозвался Бобби с искренней теплотой в голосе. — Ведь именно ты застрелила того старого извращенца из его собственного пистолета. Никогда не забуду, как ты схватила этот огромный, черный…
— Не надо! — попросила Бриджит, откидываясь на спинку сиденья. — Я, как и Лаки, предпочитаю смотреть вперед, а не оглядываться назад.
— О’кей, извини, — ответил Бобби. — Я понимаю…
* * *
Муни Шарп встречал их в аэропорту. В свои шестьдесят с хвостиком он все еще выглядел колоритной фигурой — высокий, выше шести футов, с ярко-рыжими, торчащими во все стороны волосами и кустистыми рыжими бровями, он бросался в глаза в любой толпе. Его любимой одеждой были ковбойские сапоги, мятые джинсы и широкий ремень с огромной серебряной пряжкой, которая, впрочем, была почти не видна под нависающим животом. В семидесятых ему выбили все зубы в какой-то потасовке в баре. С тех пор Муни Шарп частенько развлекал своих близких друзей, демонстрируя съемные зубные протезы.
— Привет, Муни! — окликнула его Лаки. — Как видишь, я приехала. Надеюсь, ты доволен?
— Конечно, босс, — отозвался Муни, слегка приподнимая поношенный «стетсон». — Отлично выглядишь, девочка. Впрочем, как и всегда.
— Лесть тебе не поможет, — рассмеялась Лаки. — Из-за тебя мне пришлось бросить гостей. Да и летать по выходным на самолете я тоже не очень люблю.
— В том-то и дело, что сегодня выходной. Именно поэтому я не сумел разыскать никого, кроме тебя, а дело срочное.
— Действительно срочное?
— Еще какое! Мы вступили в завершающий этап работ, и ничто не должно нас задерживать.
— Ты ведь помнишь моего сына Бобби?
— Конечно, помню, — кивнул Муни, сердечно пожимая Бобби руку. — Правда, когда я видел его в последний раз, он был намного меньше ростом.
— А это Бриджит, моя крестница…
— Вы, я погляжу, решили нагрянуть всей семьей, — заметил Муни, первым делая шаг по направлению к облепленному грязью джипу. — Отлично вас понимаю — я ведь и сам человек семейный. Жаль только, что я почти не вижу своих домашних.
— Это почему? — поинтересовалась Лаки.
— Да потому, что я вкалываю на тебя практически без выходных, по двадцать четыре часа в сутки! — от души хохотнул Муни.
— Хочешь взять расчет? — пошутила она, усаживаясь на переднее сиденье.
— Без работы я просто помру, — ответил он, садясь за руль.
Бобби на заднем сиденье наклонился к Бриджит.
— Ты извини, ладно? — сказал он негромко. — Ну, за то, что я заговорил о похищении и обо всем остальном. Я не хотел, просто… Это просто вырвалось, понимаешь?
— Ничего страшного, Бобби, — так же тихо откликнулась Бриджит. — Я все понимаю. Просто это… не самые приятные воспоминания.
77 
