209 
Трелони сложил на коленях свои узкие белые ладони. Губернатор был сыном епископа и слыл эстетом. Граждане ценили Трелони за его готовность вести переговоры и склонность к компромиссам — он правил близко к народу и явно старался угодить всем. И Дуга он принял сразу же после его просьбы об аудиенции, и, хотя прямота того была для него странной, он, кажется, не был возмущен.
— Вы исходите из того, что она находится там по доброй воле? — продолжал задавать вопросы Дуг. Где Трелони вел переговоры с маронами — его не интересовало.
Губернатор поднял руки.
— Это может показаться нам непонятным, мистер Фортнэм, — ответил он ласковым голосом. — Но вы знаете сами: многих белых мужчин... хм... как бы выразиться... влечет к черным женщинам. Почему же не может быть наоборот? Насколько мы знаем, эта леди живет там, в качестве жены уважаемого воина.
— Или в качестве его рабыни, — насмешливо сказал Дуг. — Вы не знаете, кто она?
Губернатор пожал укрытыми парчой плечами. Он был одет очень тщательно, и при других обстоятельствах Дугу стало бы стыдно за свои бриджи. Своим появлением он, должно быть, вызвал недовольство губернатора. «Пожалуй, — подумал Дуг, — надо бы осторожнее обращаться к нему».
— Никто не заявлял о ее пропаже, если вы это имеете в виду, — заметил Трелони. — Мы, таким образом, исходим из того, что эта... в общем, что это женщина из портовых кварталов. Может быть, одна из каторжниц, которых тут все еще иногда сгружают, хотя мы уже несколько раз пытались запретить это. — Он сделал беспомощный жест рукой.
Дуг покачал головой.
— Есть данные о том, что это не так, — сказал он затем. — Женщина, о которой идет речь, была угнана насильно. С большой долей вероятности речь идет о Норе Фортнэм, жене моего убитого отца.
Трелони с интересом поднял голову. Его парик сидел на голове безукоризненно, а намазанное белилами лицо имело слегка удивленное выражение.
— Однако миссис Фортнэм была убита. Разве ее труп не нашли?
Дуг потер вспотевший лоб.
— Были найдены несколько жестоко изрубленных тел, — сказал он, пытаясь забыть картину, которая тут же снова возникла у него перед глазами. — Кроме того, трупы обгорели до полной неузнаваемости. Никого невозможно было опознать с полной уверенностью. Но мы, конечно, исходили из того, что Нора была среди них. Мароны пленных не берут.
— Так что же сейчас привело вас к мысли, что в тот раз все было по-иному? — спросил Трелони.
Дуг рассказал ему все.
— Этот Аквази люто ненавидит меня, — наконец завершил он свое повествование. — Хотя я никогда по-настоящему не давал ему для этого повода, но вот мой отец... Ну да, собственно, сейчас уже все равно. Однако Аквази всегда хотел того, чего хотел я. Или того, что было у меня. Вот так он забрал Нору.
На белом лице Трелони отразилось легкое презрение.
— Вы мне, как бы так сказать, сознаетесь в любовной связи между вами и вашей... хм... мачехой?
— Как сказать, — подтвердил Дуг. — Я бы скорее назвал это любовью. Однако это, пожалуй, не имеет никакого отношения к актуальной проблеме. Итак, что вы думаете предпринять, Ваше превосходительство? У Норы Фортнэм никогда не было склонности к черным мужчинам. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что она никоим образом не отправилась в Блу-Маунтинс добровольно. Ее угнали насильно и удерживают в рабстве уже более пяти лет. Не наступила ли пора освободить ее?
Губернатор пожевал свою нижнюю губу и при этом размазал тщательно нанесенную на нее красную помаду.
— Э... прошло уже много времени, мистер Фортнэм.
Дуг принудил себя набраться терпения.
— Слишком много времени, ваше превосходительство. И, пожалуйста, не пытайтесь намекать на то, что Нора за это время, может быть, влюбилась в своего мучителя. Это вздор! Она... такая верная.
Трелони улыбнулся почти с сочувствием. Дугу стало понятно, что сейчас не имело смысла вспоминать еще и духа по имени Саймон Гринборо.
Губернатор откашлялся.
— Видите ли, мистер Фортнэм, ваша склонность и доверие к вашей... хм... мачехе заслуживают всяческой похвалы. Но я должен мыслить в гораздо больших масштабах. Я думаю, вы знаете, что мы находимся в преддверии заключения договора между короной и маронами Виндворда. В договоре будет признано поселение черных, будет узаконена их торговля с нашими городами, и это навсегда предотвратит набеги с таким трагическим исходом, как нападение на вашу плантацию. Мароны будут возвращать беглых рабов. Они готовы взять на себя обязательство соблюдать мир. А теперь, накануне подписания договора, я должен послать войска, чтобы освободить женщину, которая, может быть, даже не хочет, чтобы ее освободили? Я должен подозревать своих партнеров по переговорам в ее похищении и лишении свободы?
209 
