Последние отзывы

  66  

Когда караван был уже на полпути к реке, он слегка обнялся с Янша-мурзой, его старшими сыновьями, крепко сжал в объятиях отца, попросил:

– Береги себя.

– Матери передай, пусть не тревожится, скоро вернусь, - ответил боярин Лисьин и отстранился: - Ну, с Богом!

За первый день Андрей заставил всех сделать длинный переход до самого Карасубазара. Невольники качались от усталости, падали, но не роптали, а лица их, несмотря на трудную дорогу, светились от радости. У города путники поужинали кулешом - дешевым, сытным, но безопасным для голодного брюха. Утром невольники двинулись дальше вокруг города, Андрей же с Прибавой и Мефодием пошли прямо и на торгу взяли самое дешевое, но еще приличное тряпье. Князь заподозрил, что и оно привезено откуда-то из набега, но предпочел держать эти мысли при себе.

За городом путники соединились, вышли на Биюк-Карасу и вдоль нее выбрались к уже знакомым местам недалеко от Белой скалы. Здесь Зверев позволил недавним рабам отдохнуть полный день, от рассвета и до заката, набраться сил, переодеться из рубища и лохмотьев в более приличное тряпье, помыться, поесть - если не вдосталь, то хоть по-человечески. А потом повел их дальше, через долину на юг, чтобы через два дня выйти к морю возле реки Алачук.

Как ни хотелось князю Сакульскому провести разведку здешних путей-дорожек, но у него не имелось денег, чтобы прогуливаться с тремя десятками голодных ртов за спиной. Да и время теперь стало для него куда дороже, нежели до встречи с отцом. Посему Андрей повернул вдоль моря на запад, торопя караван по узкой и постоянно ныряющей вверх и вниз, извилистой горной дороге с осыпающимися краями. Машинально он отметил для себя, что конницу этим путем не перебросишь - даже по двое, стремя к стремени, тут двигаться опасно. А цепочкой по одному даже самый скромный полк растянется на половину побережья.

Уже на второй день путники прошли под прочными каменными стенами крепости Алушта. На четвертый - миновали Джалиту. Ими никто ни разу не заинтересовался. Обитатели южного берега Крыма больше были озабочены своими зеленеющими полями или рыбацкими принадлежностями и в сторону проходящих по дороге путников особо не смотрели. Татарских разъездов или постов янычар тоже нигде не встретилось. Судя по всему, обитатели Крыма чувствовали себя в полной безопасности. Черное море, почитай, уже внутренним османским морем стало, враги далеко, о бунтах никто отродясь не слышал. Чего бояться, о чем беспокоиться, зачем сторожить? Посему, кроме как в прибрежных крепостях, обороняющих главные порты, никаких военных сил здесь не стояло.

«И это хорошо!» - мысленно добавил к будущему докладу князь.

Хотя, конечно, сведения он пока раздобыл весьма и весьма скудные.

Брат по дыму

На седьмой день пути дорога уткнулась в гряду высоченных отвесных гор, нависающих над самой водой, и резко отвернула от моря вглубь полуострова. Поначалу князь думал, что это всего лишь очередной ее изгиб, но проходил час за часом, позади оставались верста за верстой - а возвращаться к побережью узкий горный тракт не собирался. Андрей понял, что они наконец-то попали на ту самую петлю, о которой ему рассказывал боярин Грязный: за Балаклавской бухтой тракт десять верст тянется через горы, а уж потом выходит к воде. Поворот к КучукМускомскому исару должен быть где-то посередине, от приметного хутора в низине.

– Ага, вот и он! - удовлетворенно кивнул князь, увидев впереди дом на огромном овальном валуне, который разделял надвое весело журчащий ручей. - Уж приметней некуда. Никита, ищи накатанный поворот влево!

– Накатанного нет, Андрей Васильевич. Тропинка токмо через ручей тянется. Она это, али дальше пойдем? Помет, вон, лошадиный. Видать, проезжая.

– Коли помет, поворачивай, - решил Зверев. - Тут среди скал и тропинка узкая за шлях зачтется.

Перескочив ручей, тропинка запетляла между камнями вверх по горному склону, перевалила гребень, ухнулась вниз, повернула влево, перемахнула еще один ручеек и нырнула под густые кроны непролазного осинника.

– Привал! - скомандовал князь Сакульский. - Место удобное, скоро вечер. Тут в горах темнота запросто на голых камнях застать может. Ни воды, ни дров, ни укрытия не найдем. Никита, остаешься за старшего. Я покамест огляжусь.

Из лощины тропинка поползла круто вверх, перебравшись из лиственного леса в сосновый, обогнула сбившиеся в кучку скалы. В лицо Андрею дохнуло чуть солоноватой прохладой, и он остановился. До моря, похоже, оставалось всего ничего - но и солнце уже почти скрылось за невидимый отсюда горизонт, забирая с собой дневной свет.

  66