25 
Джессика пользовалась успехом. Особенно у Шейла. Несмотря на предупреждение Кристофера, он усадил ее на диван и не отпускал от себя уже целый час, нисколько не сомневаясь, что очаровал ее. Кристофер уговаривал себя не вмешиваться. В конце концов, они ведь просто разговаривают. Но тут Джессика поднялась, мило извинилась и по дороге в дамскую комнату бросила на Кристофера взгляд, взывавший о помощи.
— Послушайте, Синглтон, у меня к вам дельце, — лениво сказал Шейл.
Кристоферу хотелось вцепиться ему в глотку, но вместо этого он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Максимилиан как-никак его гость.
— Чем могу служить? — учтиво спросил Синглтон.
— Устройте так, чтобы она ушла со мной.
— Кто? Джессика? — Кристофер был вне себя.
— Гм-м… Я не уверен, сумею ли уговорить ее. Может, вы надавите на нее по-родственному, а? — Максимилиан подмигнул ему с видом заговорщика.
Кристофер смерил его испепеляющим взглядом.
— Дельце, да? И что же я получу взамен?
Шейл гнусно ухмыльнулся.
— Ну, ты умный парень. Подумай хорошенько. — Он пошел прочь, оставив Кристофера в таком бешенстве, что тот чуть не раздавил бокал.
Когда Джессика вернулась, Кристофер с облегчением увидел рядом с ней сына Роута. Они отправились танцевать на веранду. Вот это другое дело. Прекрасный молодой человек, порядочный, хорошо воспитанный… Любой отец был бы доволен, если бы у его дочери был такой кавалер. А то, что этот юноша здесь на каникулах и через несколько дней вернется в колледж, не имело ровным счетом никакого значения…
Убедившись, что Джессика в безопасности, Кристофер позволил себе отдаться во власть Эмили. Глядя поверх ее золотистой головки, он увидел, что Полак вновь заарканил Шейла и что-то нашептывает тому на ухо. Кристофер сжал зубы. Маниакальная ревность коллеги начинала выводить его из себя.
Эмили повела Кристофера в гостиную, где познакомила с известным политическим деятелем местного значения, который принялся излагать свои взгляды на проблему регионального самоуправления. Как только Кристоферу удалось освободиться, он поспешил в приемную, но Шейла там уже не было. О черт! Вот он, на веранде. Танцует с Джессикой, прижимая девушку к себе, а молодой человек, красный, как свекла, стоит в сторонке.
— Остынь, дорогой, — посоветовала Эмили, — а то еще до окончания вечера окажешься в полицейском участке.
Кристофер попытался рассмеяться.
— Ты же знаешь репутацию Шейла, а я действительно отвечаю за Джессику.
— Она большая девочка и сумеет о себе позаботиться.
Кристофер одним большим глотком прикончил виски. В том-то и дело, что слишком большая. Она может идти куда и с кем угодно, а у него нет права вмешаться.
Он стоял, сжав кулаки, и наблюдал, как они танцуют. Джессика — такая юная непосредственная, беззащитная — совершенно очарована этим сладкоречивым подонком…
Кристофер постоял еще немного, напоминая себе, что дело уже почти сделано: без всяких сложных переговоров Шейл дал понять, что не прочь стать клиентом их фирмы. От Кристофера требовалось только одно: отойти в сторонку и не мешать.
Он старался. Он смотрел на Эмили и других женщин, которых здесь хоть пруд пруди. Он встречался с ними раньше и мог бы встретиться и в будущем, если бы захотел. Но его переполнял молчаливый протест, готовый вот-вот вырваться наружу, и наконец терпение Кристофера лопнуло. Не успев осознать, что он делает, Синглтон решительно пересек комнату.
Прикосновение к плечу Максимилиана скорее напоминало толчок.
— Извини, но мне кажется, леди устала.
Шейл продолжал обнимать Джессику за талию.
— Ты начинаешь действовать мне на нервы, Синглтон.
— То ли еще будет, если ты не отстанешь от нее, — сурово предупредил Кристофер.
В глазах Джессики читалось явное облегчение.
— Если вы не против, — вежливо произнесла она, — я бы и в самом деле хотела пройтись. Мне надо кое с кем увидеться.
— Конечно, конечно. — Шейл почтительно поклонился, но едва Джессика отошла, бросил на Кристофера злобный взгляд. — Синглтон, ты что, не понял условий сделки?
Да нет, Кристофер понимал это даже слишком хорошо. Клиент стоимостью в четырнадцать миллионов долларов, его, Синглтона, реноме в глазах боссов карьера, ради которой он работал десять лет… И вдруг ни с того ни с сего ему подумалось, что ни одно из этих соображений не стоит и выеденного яйца.
25 
