48 
— Мы с капитаном Берком выросли в соседних поместьях, и после того, как моя мама умерла, когда мне было восемь лет, я больше времени проводила в его доме, чем в своем собственном, — снова заговорила Кларинда. — Мой отец, конечно же, заботился обо мне, но дела часто призывали его в Лондон, так что я нередко оказывалась предоставленной самой себе. Иногда я даже вылезала из дома через окно. Гувернантка думала, будто я сплю себе спокойно под теплым одеялом, а я тем временем влезала на дерево, с которого просматривалась гостиная Берков. — Кларинда вздохнула. — Ох, кажется, мне вновь хочется стать членом их семьи…
Как-то раз вечером, когда я опять залезла на это дерево, я наклонилась слишком сильно, и ветка, на которой я сидела, подломилась. В результате я свалилась прямо на розовый куст перед французским окном их гостиной. Герцог с герцогиней болтали о том о сем, а брат капитана Берка Макс сидел, уткнувшись носом в книгу. Макс всегда был очень серьезным, даже в детстве, — продолжала Кларинда. — А Эш расположился в кресле у окна, забросив одну ногу на подлокотник. Он повернулся и посмотрел мне прямо в глаза через стекло, и я поняла, что пропала. Я уже готовилась услышать очередную лекцию папы по его возвращении из Лондона. Конечно, папа непозволительно баловал меня, однако он был буквально помешан на мысли о необходимости привить мне светские манеры, чтобы в один прекрасный день я заняла подобающее место в высшем обществе. Он пришел бы в ужас, узнав о том, что я не только проникла на территорию чужого поместья, но еще и следила за нашими прославленными соседями.
Затаив дыхание, я ждала, что Эш рассмеется, укажет на меня родным, спустит на меня собак — одним словом, сделает что-то, чтобы привлечь ко мне внимание, указать на то, в каком нелепом положении я оказалась. Но он просто встал, кивнул мне и нырнул за портьеры, так что его брат и родители не узнали о моем позоре. В общем, дал мне шанс благополучно скрыться с места преступления.
На следующий день в нашу дверь постучал лакей Берков, который принес мне приглашение герцогини присоединиться к их семейному ужину. Думаю, именно тогда я поняла, что…
Кларинда замолчала. Что она поняла? Что ее жизнь никогда не станет прежней? Что она каждое мгновение будет скучать по нему?
Несмотря на успокаивавшие движения рук Соломона, Кларинда вся напряглась, стараясь унять сердечную боль, которую вызвали у нее воспоминания.
— Кажется, это был последний его галантный поступок, — хриплым голосом проговорила она. — Сейчас капитан Берк может быть рыцарем, но для того, чтобы сделать человека героем или… джентльменом, мало одного удара королевской шпагой по плечу. Да у его брата больше чести в одном мизинце, чем у капитана Берка во всем… О! — вскрикнула она, когда рука Соломона внезапно с силой шлепнула ее по правой ягодице. Шлепок словно огнем обжег Кларинду. — Что ты делаешь?
Не успела она договорить, как он шлепнул ее по левой ягодице, только чуть слабее. А потом обе его руки задвигались в быстром, но более нежном ритме, их уверенные поколачивания вновь стали убаюкивать Кларинду.
Она снова расслабилась, и к тому времени, когда он перестал похлопывать ее и опять начал массировать, а его большие пальцы глубоко и с силой вдавливались в ее шелковистую мягкую плоть, Кларинда была готова простить ему все.
Она чувствовала тепло его рук даже сквозь тонкий шелк, который словно передавал лихорадочный жар его кожи. Когда его большие пальцы пробежали по изгибам внутренней части бедер, угрожая проникнуть к лону, Кларинда почувствовала, как где-то в глубине ее существа возникает напряжение иного рода. Вот уже несколько месяцев Соломон делал ей массаж, но она ни разу не ощутила, что всего несколько дюймов шелка отделяют эти умные руки от того, что скрыто под ним. Когда от таких приятных прикосновений его больших пальцев в самой чувствительной и уязвимой части ее тела появилось восхитительное томление, Кларинда едва сдержала желание пошире раздвинуть бедра. Вместо этого она еще глубже зарылась лицом в согнутую руку, чтобы скрыть жаркий румянец, вспыхнувший на ее щеках. Неужели она теряет рассудок? Боже, этот мужчина — евнух! Может, она слишком долго находится в этом логове похоти, или появление здесь Эша заставляет ее испытывать такие нелепые ощущения?
Надеясь остановить собственное падение, Кларинда сухо фыркнула. К несчастью, из-за того, что ее лицо было опущено на руки, этот звук больше напоминал чихание.
48 
