Особенно,... 
87 
На следующее утро, выслушав новость, Йен расплакался, и у Франчески тоже навернулись слезы. Она чувствовала себя подавленной с тех пор, как Мария вчера поделилась своими планами. Йен не хотел, чтобы они уезжали. Мария принялась объяснять, что он сможет приезжать к ним в Париж — увидит Эйфелеву башню и Триумфальную арку, прокатится на речных трамвайчиках по Сене…
— Но я же не говорю по-французски, — горестно возразил мальчик.
— В Париже многие говорят по-английски, — заверила Мария, — и мы с Шарлем-Эдуаром тебе поможем. Мы найдем, чем тебя развлечь, только привози с собой папу и Франческу, хорошо?
Йен нерешительно кивнул, не зная, стоит ли верить обещаниям. Франция — это так далеко! Марию и Шарля-Эдуара мальчик успел полюбить и знал, что они тоже любят его.
В воскресенье Крис застал Франческу в кабинете, погруженной в глубокую задумчивость над счетами. Ей вспоминались дни, когда она лихорадочно пыталась спасти дом и бизнес и опасалась, что ей не сохранить ни то ни другое. После отъезда Марии ей придется очень туго. Бесконечные подсчеты не предвещали ничего хорошего. Франческа так и не нашла нового жильца в комнату Эйлин и не собиралась ее сдавать. Верхний этаж с августа стоял закрытым, отпирать его хозяйка дома не спешила: слишком много страшных воспоминаний было связано с ним. Из уважения к памяти Эйлин Франческа решила, что больше там жить никто не будет. Комнаты убрали, отремонтировали, вынесли из них все вещи и заперли на замок. Франческа не бывала там с тех пор, как погибла Эйлин. Следствие продолжалось, до суда над Брэдом было еще далеко. Время от времени с Франческой связывались полицейские. Она часто подумывала, не позвонить ли матери Эйлин, но всякий раз ее что-то удерживало. Ей казалось, что она никого не обрадует этим звонком. После долгих размышлений она все-таки решила поздравить их с Рождеством, а сразу после смерти Эйлин отправила письмо с соболезнованиями и теплыми словами о том, какой чудесной девушкой была Эйлин. Ей никто не ответил. Может, родные Эйлин просто не знали, что сказать и как.
Крис заметил, с каким озабоченным выражением лица Франческа перебирает счета.
— Плохие новости?
— Вроде того. Не знаю почему, но для галереи ноябрь выдался неприбыльным. Мы почти ничего не продали. Вот октябрь получился удачным, да и сентябрь неплохим. Всякий раз, когда я уже думаю, что мы твердо стоим на ногах, почва вдруг уплывает из-под них. Мои сбережения уже заканчиваются, а надо еще расплатиться с мастером за ремонт после большой протечки… — Потерять сразу две тысячи долларов было особенно обидно. Правда, слесарь согласился принять сначала половину суммы, потом остаток, но сумма от этого меньше не стала. — Отъезд Марии наверняка станет для меня ударом не только потому, что я буду скучать по ней, — грустно продолжала она. Мария заменяла ей и мать, и подругу, прекрасно справляясь с обеими ролями. Франческа пристрастилась каждый день болтать с ней, ее примеру следовали и другие обитатели дома. — И все-таки сдавать комнату Эйлин я не хочу. Просто не могу. Там все равно никто не захочет поселиться. Убийство — слишком веская причина для отказа. И потом, больше я не хочу видеть в доме чужих людей. Это слишком рискованно.
Франческа наконец пришла к выводу, что мать с самого начала была права и что с первыми жильцами ей просто повезло. Но теперь сдача комнат в аренду казалась ей слишком рискованным делом, а мысль о присутствии в доме посторонних — невыносимой.
— Но ведь ко мне у тебя нет претензий, — шутливо возразил Крис, и она улыбнулась. С ним она была счастлива.
— К тебе — нет! — Но теперь она потеряла две трети доходов от сдачи дома, ведь Мария и Эйлин в нем больше не жили. Для Франчески эта сумма была огромной, ее финансовая ситуация снова осложнилась. С другой стороны, не могла же Мария жить здесь вечно. Как и Крис.
— А как ты справлялась, когда здесь жил Тодд? — с интересом спросил Крис. Подобных разговоров они еще не вели.
— Мы выплачивали кредит пополам. Туго приходилось, конечно, но ничего. В одиночку за дом мне ни за что не расплатиться.
— А если мы будем платить пополам с тобой, жильцов больше не пускать и просто жить одной семьей, втроем?
— Это выход, — задумчиво отозвалась Франческа, — но несправедливый для тебя. Ведь вы с Йеном занимаете всего две комнаты.
Крис выслушал ее и рассмеялся.
— А я как раз подумывал переселиться наверх, к тебе, если ты не против. Пусть Йен остается в моей прежней комнате. Я даже могу выплачивать две трети суммы, нас же двое, а ты одна.
87 
