160 
И он принимается выгребать из бумажника оставшиеся ключи.
Потом мы оба медленно, осторожно встаем из-за стола. Свет в баре по-прежнему пригашен, оркестр продолжает играть, и на нас никто не обращает внимания. Я вижу, как Лоркан уверенно шагает к барной стойке, потом вдруг наклоняется в сторону и кладет один ключ на барный табурет.
– Прошу прощения, – доносится до меня его бас. – Кажется, я оступился.
Следуя его примеру, я подхожу к ближайшему столику и, притворившись, будто меня вдруг заинтересовал затейливый светильник на стене, роняю на него три карточки. Падая на зеркальную столешницу, они довольно громко стучат, но музыка почти полностью заглушает этот звук.
Лоркан тем временем движется вдоль главной стойки, ловко раскладывая карточки рядом с клиентами.
– Мне кажется, вы уронили… – говорит он, когда какая-то девушка удивленно поворачивается в его сторону.
– О, большое спасибо! – Она берет у него ключ и прячет в сумочку, а я вытираю со лба выступившую испарину. Мне и страшно, что мы можем попасться, и немного смешно – я уверена почти на сто процентов, что этот ключ не подойдет к электронному замку в ее номере. Да, все это напоминает розыгрыш, но розыгрыш довольно жестокий: примерно через час или полтора в отеле вдруг появится очень много рассерженных постояльцев.
Лоркан тем временем успевает добраться до са́мой сцены. Там за вип-столиком сидит какая-то очень красивая блондинка. Перегнувшись через ее плечо, Лоркан почти в открытую бросает карточку-ключ на столик перед самым ее носом и, перехватив мой взгляд, залихватски подмигивает, и мне снова хочется расхохотаться.
Избавившись от своих карточек, я возвращаюсь на наше место. Ной крепко спит, и я подзываю официантку. Подписав счет, я беру сына на руки и жду, пока вернется Лоркан.
– Если кто-то узнает, что́ я сделала, мое имя смешают с грязью, – говорю я. – Меня просто проклянут!
– В Болгарии живет всего семь с половиной миллионов человек, – говорит Лоркан. – И если все они тебя проклянут… Это будет примерно то же самое, как если бы тебя прокляли жители такого города, как… как Богота, к примеру.
– Ну, мне бы вообще не хотелось, чтобы меня проклинали, а кто и где – не так уж важно.
– Может быть, в Боготе ты уже известна как коварная похитительница ключей, – улыбается Лоркан. – Кстати, ты там была?
– Представь себе, была! – говорю я. – И никто меня не проклял.
– Просто в Боготе живут очень вежливые люди.
Этот разговор выглядит настолько нелепым, что я невольно улыбаюсь.
– Пойдем скорее, пока на нас не налетели разозленные владельцы ключей.
Когда мы выходим из бара, Лоркан неожиданно протягивает ко мне руки.
– Давай я его понесу. Он, по-моему, довольно тяжел.
– Не беспокойся, – машинально отвечаю я. – Я привыкла.
– Но это не значит, что он легкий.
– Ну… ладно.
Я чувствую себя немного странно, передавая Ноя Лоркану; все-таки мы с ним едва знакомы, однако, если говорить откровенно, я рада, что он предложил свою помощь. Ной и вправду весит порядочно, к тому же у меня в последнее время слегка побаливает растянутое на теннисе плечо.
Мы поднимаемся на лифте в мой номер, и Лоркан сразу укладывает Ноя в постель. Мальчик спит так крепко, что даже не шевелится, когда я стаскиваю с него ботинки. Остальную одежду я, впрочем, трогать не решаюсь. Почистить зубы и переодеться в пижаму он может и завтра, а сегодня пусть спит так…
Потом я выключаю свет и иду к дверям спальни. Несколько мгновений мы с Лорканом стоим на пороге, словно двое счастливых родителей, но вот дверь плотно закрыта, и мы поворачиваемся друг к другу.
– Итак… – говорит Лоркан, и я снова чувствую, что, несмотря на усталость от длинного перелета и раздражение от того, что мы так и не добрались до цели, во мне снова нарастает сладостное желание. Я даже ощущаю, как вибрируют в предвкушении все мои мускулы – точь-в-точь как у спортсмена перед стартом. «Похоже, в области секса мне везет куда больше, чем Лотти», – невольно думаю я, и сразу же ощущаю укол совести, впрочем – совсем легкий укол. Пока все складывается удачно. Что касается медового месяца, то он у нее еще будет – не сейчас, так потом, не с Беном, так с кем-нибудь еще.
– Как насчет пропустить по стаканчику? – предлагаю я. Мне не столько хочется выпить, сколько продлить приятные минуты. Мой люкс представляет собой идеальное место для секс-фестиваля – особенно хороши слегка тонированные зеркала, мягкие ковры и создающий ощущение уюта камин, за решеткой которого мерцает и колышется фальшивое пламя. Мебель здесь тоже очень удобная и мягкая (я уже присмотрела диван и пару кресел, которые сгодятся для наших целей). Не хватает только сверчка. Впрочем, если гостиничная индустрия и дошла до фальшивых (а кое-где и настоящих) каминов, то электронные сверчки в моду пока не вошли.
160 
