49 
— Да... он знает.
— А Женевьева?
— Она у себя в комнате, прячется за юбку Нуну. Она будет наказана, и поделом ей.
— Я не могу понять, почему она получает удовольствие от таких проделок.
— Баловство! Испорченность! Она ревнует, потому что вас приглашают на семейные ужины и граф так интересуется вами.
— Естественно, что его заинтересует судьба его картин.
Она захихикала:
— Я всегда была осторожна. Конечно, когда я приехала сюда, я не представляла, что это за дом. Граф... замок... это чудесно звучит. Но когда я услышала эти жуткие истории, я ужаснулась. Я была готова собрать вещи и уехать. Но потом я решила попробовать, хотя понимала, как это опасно. Такой человек, как граф, например... — Я не думаю, что он может представлять для вас какую-либо опасность.
— Человек, чья жена умерла таким образом! Вы весьма наивны, мадемуазель Лоусон. По правде говоря, предыдущую должность мне пришлось оставить потому, что хозяин дома оказывал мне нежелательное внимание.
Она даже покраснела, стараясь представить себя кому-либо желанной, подумала я цинично. Я уверена, что все эти попытки совращения имели место только в ее воображении.
— Как вам не повезло, — сказала я.
— Когда я приехала сюда, я поняла, что учитывая репутацию графа, мне придется принять особые меры предосторожности. Вокруг него всегда скандалы.
— Скандалы возникают, когда есть те, кто их поднимает, — вставила я.
Она не нравилась мне по многим причинам: потому, что получала удовольствие от того, что другим плохо, потому что жеманно считала себя роковой женщиной; и беспричинно — из-за ее длинного носа, делавшего ее похожей на землеройку. Бедняга, она же не могла изменить свою внешность! Но в тот вечер на ее лице отражалась ее мелкая душа, и она вызывала во мне отвращение. Я говорила себе, что ненавижу тех, кто судит других.
Я была рада, когда она ушла. Мысли мои были заняты Женевьевой. Наши отношения потерпели полный крах, и я была разочарована. Потеря платья мало волновала меня по сравнению с начавшейся, как я чувствовала, потерей уверенности в себе. И, как ни странно, несмотря на этот дикий поступок, я ощутила новый прилив нежности к ней. Бедное дитя! Ей действительно не хватало ласки; она отчаянно пыталась привлечь к себе внимание. Мне пришло в голову, что в этом доме ее почти не понимали и не помогали — отец с презрением отверг ее, а няня безнадежно избаловала. Что-то нужно было предпринять — в этом я была убеждена. В своей жизни я не часто действовала импульсивно, но тогда я поступила именно так.
Я пошла к библиотеке и постучала в дверь. Ответа не последовало, поэтому я вошла и позвонила прислуге. Когда явился лакей, я попросила его передать графу, что хочу говорить с ним.
Только увидев удивление на лице лакея, я поняла всю глубину собственного безрассудства, но по-прежнему считала, что нужно срочно действовать, и все остальное мне было безразлично. После некоторого размышления, однако, мне захотелось, чтобы он вернулся и сказал, что господин занят, и встреча переносится на следующий день, но к моему удивлению, дверь открылась, и перед моим взором предстал граф.
— Мадемуазель, вы посылали за мной?
От его иронии я вся вспыхнула:
— Мне необходимо поговорить с вами, господин граф.
Он нахмурился:
— Я понимаю — эта безобразная выходка с платьем. Я должен извиниться за поведение своей дочери.
— Я пришла не за извинениями.
— Весьма благородно с вашей стороны.
— Конечно, я очень рассердилась, когда увидела платье.
— Естественно. Вам компенсируют ущерб, а Женевьева принесет извинения.
— Я не этого хочу.
Удивленное выражение на его лице вполне могло быть и маской. У меня снова возникло впечатление, что он знал, что происходило у меня в голове.
— Тогда вы, может быть, расскажете мне, зачем вы... вызвали меня?
— Я вас не вызывала. Я спросила, не могли бы вы прийти сюда.
— Что же, вот я здесь. За ужином вы были невозмутимы. Несомненно, из-за этого глупого происшествия, вы вели себя сдержанно, демонстрируя национальное хладнокровие и скрывая возмущение по отношению к моей дочери. Но теперь тайна всем известна и больше не нужно бояться, что вы кого-то обманываете. Итак,., вы хотите что-то сказать мне?
— Я хотела поговорить о Женевьеве. Возможно, с моей стороны самонадеянно... — Я остановилась, ожидая, что он начнет разубеждать меня, но не дождалась.
49 
